Змеиное княжество - Екатерина Ивановна Гичко

Девушка с сомнением посмотрела на книгу, раскрытую почти в самом начале, но спорить не стала. Она лихорадочно вспоминала, как именно была обмотана кожа вокруг книги. Принцесса хотела вернуть ей прежний вид, надеясь, что наагашейд никогда не поймёт, что эта сцена случилась в реальности.

А Дейширолеш даже в таком состоянии не был готов признаться, что, помимо описания ловли оставшихся наагашехов и издания указов, в книге говорится и о другом.

«У моей жены тонкие запястья и испуганный взгляд. Я заметил это, когда взял её сегодня за руку…» – всплыла фраза из книги перед его взором. Эти слова были не очень похожи на холодновато-суховатую манеру письма первого наагашейда.

Следом за этой фразой всплыла другая.

«Раашила боится меня, хотя пытается не показывать этого и притворяется очень смелой. Такая забавная…»

Забавная…

Замечание, не свойственное разумному наагашеху.

«Я обратил внимание, что Раашила не получает удовольствия от нашего соития. Не знаю почему, но меня взволновало это. Сегодняшней ночью я довёл её до исступления, заставляя сладостно стонать и выкрикивать моё имя. Мне впервые было так горячо от собственных эмоций».

«Раашила упала с колесницы и сломала руку. Мне было очень плохо. Мои ладони дрожали, я испытывал сильное беспокойство или что-то похожее на него, моё воображение разыгрывало различные сценарии, как могло закончиться падение. Никогда не испытывал подобного».

Чуть ниже дописано:

«Раашила сказала, что это страх. Запретил ей ездить на колеснице. Мне не понравился страх».

И многие-многие другие записи, наполненные яркой ревностью, щемящей нежностью, неуверенной радостью и смехом, отчаянным страхом и обожанием. Записи мужчины, который никогда до этого не испытывал никаких эмоций.

Дейширолеш завидовал ему. Даже в его предке, чистокровном наагашехе, проснулись инстинкты. А он, будучи нагом больше, чем первый наагашейд, до сих пор не может понять мужчин своего народа. Он словно чужой среди них.

– Разве я не заслуживаю награду за сказку? – сонно пробормотал он.

Глаза его слипались.

– Хотя бы поцелуй.

Тейсдариласа нерешительно посмотрела на него. А затем медленно наклонилась вперёд, отвела мокрые от пота пряди волос и мягко коснулась губами его лба.

– Так по-детски, – еле слышно пробормотал сквозь сон Дейширолеш, ощущая усыпляющее тепло её губ на своей коже.

Тейсдариласа погладила уснувшего нага по голове, а затем медленно достала из-за его ворота цепочку и посмотрела на собственный браслет. Его она приметила ещё во время обмывания наагашейда. Немного подумав, она спрятала цепочку обратно за ворот.

* * *

На следующее утро наагашейд проснулся уже в трезвом рассудке. У него сильно болела голова, его мутило, и он был очень зол. И владыка до сих пор был слаб и беспомощен, от чего ещё сильнее раздражён. Тейсдариласа спала рядом с Дейширолешем на подушке, потому открыла глаза одновременно с ним.

Владыка несколько удивлённо смотрел на неё. В его голове проносились яркие, красочные видения вчерашнего дня. Девушка поёжилась под его взглядом и поплотнее запахнула одолженную у него же одежду. Дейширолеш поморщился от головной боли. Картинка предшествующих событий медленно складывалась в его голове. Последнее из воспоминаний, в реальности которого он не сомневался, – нападение горбатого и то, что его отравили. Всё остальное было подёрнуто радужным туманом бреда.

– Как долго ты здесь? – спросил он и тут же уточнил: – В этом облике?

Голос звучал хрипло и надтреснуто. Горло почему-то болело.

Принцесса неопределённо пожала плечами. Она опасалась признаться, что уже почти сутки рядом с ним неотлучно.

А повелитель потёр гудящую голову. Ладонь сильно дрожала. Что ж! Зато понятно, почему в его видениях было так много этой девушки. Он заставил себя отвлечься от привидевшегося накануне бреда, от яркой круговерти которого подступала тошнота. Спрашивать же у принцессы, что именно с ним произошло, бесполезно. Нет ни сил, ни желания разгадывать её пантомимы. Тем более у него сейчас одна сильная, требующая его внимания потребность.

Дейширолеш перекатился на левый бок и глухо застонал от накатившей дурноты. Девушка встала с ложа и с беспокойством смотрела на него. Владыка приподнялся на дрожащих руках и мрачно посмотрел на неё.

– Уйди с дороги, – велел он. – Мне в уборную надо.

Принцесса вздохнула с облегчением и направилась к выходу за помощью.

– Не смей! – грозно прошипел Дейширолеш, моментально сообразив, зачем она пошла.

Девушка повернулась, сложила руки на груди и скептически посмотрела на него сверху вниз.

– Я сам!

Она лишь повела бровями и с сомнением посмотрела на него. Повелитель как раз изволил отдыхать: держать собственный вес на руках оказалось немного утомительно. Нашёл время геройствовать. Он хвостом-то еле-еле из стороны в сторону пошевелить мог.

Но Тейсдариласа недооценила упрямство наагашейда. В уборную он полз сам. Правда, полз на животе, но такое упорство вызывало восхищение. Рядом с неприметной дверью в стене Дейширолеш попытался подняться. Вышло не с первого раза. Хватаясь за стены и косяк двери, он медленно и с большим трудом начал выпрямляться. Один раз владыка покачнулся и завалился назад, но его очень вовремя подпёрла Дариласа. Совместными усилиями они открыли дверь, и владыка проник в заветную комнату.

– Дальше я один! – прошипел повелитель и закрыл дверь.

Тейсдариласа насмешливо фыркнула. Как-то она не стремилась попасть туда. За дверью что-то глухо бухнулось. Девушка прислушалась. До её слуха долетела тихая, неразборчивая ругань. Решив пощадить гордость наагашейда, принцесса не стала проверять, как у него дела.

Выполз он минут через пятнадцать. Хватаясь за стену, вознамерился добраться до постели с достоинством, то бишь не на животе. Но пошатнулся почти сразу же. Тейсдариласа подхватила его, и они оба чуть не упали. Но девушка всё же смогла устоять, потом выпрямиться и обхватить наагашейда рукой вокруг пояса. Дейширолеш на тот момент так устал, что даже не возмутился.

Когда наагалей Эош без стука зашёл в спальню, они были на полпути к постели.

– О, как замечательно, – протянул он.

Правда, на лице его было недовольство. Но владыка не Вааш – его не отчитаешь. Вместо этого он помог Тейсдариласе дотащить наагашейда до постели и уложить. Прикрыв глаза, Дейширолеш пытался отдышаться.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался наагалей.

– Замечательно, – сквозь зубы ответил владыка.

– Насколько замечательно? – не повёлся многоопытный лекарь. – Головные боли, тошнота, слабость?

Дейширолеш сжал челюсти так сильно, что у него скулы побелели.

– Да, – неохотно признался он в существовании перечисленных симптомов.

Наагалей удовлетворённо кивнул.

– Это нормально, – сообщил он. – Скоро полегчает.

– Мне нужно помыться, – не открывая глаза, сказал Дейширолеш. – Пусть подготовят купальню.

Наагалей недовольно посмотрел на него. Взгляд же Тейсдариласы стал весёлым. Он хочет ползти до самых купален на животе?