Жених есть, совести - нет! - Анна Сергеевна Гаврилова

Мм-мрму, — поддержал товарища Кайром, одобрительно мотая головой.

А детина-Малин просто шагнул к подносу за добавкой. Причём выглядел в этот момент так, что даже окажись в руках скалка, я бы не рискнула атаковать.

Вот просто не рискнула. С человеком, на чьём лице написано такое вожделение, не спорят.

Вернее это нормальные люди не спорят, а вот адепты академии Торна спокойно взирать на происходящее не стали.

— Пирожки делим поровну! — воскликнул Корни.

— Вообще-то эти пирожки приготовила моя невеста, — вкрадчиво сообщил Аргрос.

— И? — не понял логики Миар.

— Невеста моя, значит и пирожки — мои, — пояснил Лекс.

Ответом лучшему ученику академии стало грубое:

— Перебьёшься, Аргрос.

Миг, и Лекс плавно перетёк к столу, загораживая противень и всё его содержимое.

— Лекс, не дури. — Корни резко набычился. — Мы, конечно, друзья, но не до такой степени.

— Да неужели! — возмутился жених.

Я тихо застонала и отступила на три шага, а эти…

— Делим поровну, — бахнул верзила-Малин. Прозвучало ну очень веско. Так, что я поёжилась.

Тут истинный проявил прямо-таки чудеса дипломатии и бросил короткое:

— Обсудим.

Но это не помогло.

5.2

Ещё секунда, и Малин ринулся в атаку. Вслед за ним с места сорвались остальные. Лекс отбил первый удар и, подхватив противень, швырнул его вверх — причём так, что пирожки даже не шелохнулись. С неба не упал ни один.

А потом был прыжок и фееричное сальто. Лекс выскользнул, ушёл в бок, только поймать противень не успел. Добычу перехватил Миар, но тут же её лишился — Корни оказался ловчее.

Он тоже попытался уйти в сторону, при этом пальцы резко потянулись к пирожку. Я не выдержала и закрыла глаза.

Я просто не могла на это смотреть! Драка за выпечку банально не укладывалась в моём сознании. Особенно вот такая — массовая, с элементами акробатики. Они даже не мутузили друг друга, а эпично летали по кухне. Вместе с адептами летал противень.

Очень хотелось накричать, но я понимала, что бесполезно. Парни даже не красовались — реально боролись. Звуки ударов и приземлений периодически разбавлялись фразами из серии:

— Лекс, отлепись! Поженитесь, она тебе ещё напечёт!

Угу. Напеку. Потом всё брошу и напеку опять.

— Малин! Ты сожрал, я видел! — ещё одно приметное замечание.

Посуда оставалась на местах, котлы всё так же кипели, но на кухне царил хаос. Всё прекратилось, когда под сводчатым потолком прогремело:

— Так! Что здесь происходит⁈

Я распахнула глаза, чтобы обнаружить стоящего в дверном проёме препода. Мужчина с седеющими висками был знаком по видению — именно он отчитывал Лекса за плохую собранность на тренировке. И кажется он же снял с Аргроса первый балл, мотивировав это тем, что в академии нельзя таскать девушек на руках.

Стоило преподавателю закричать, как все замерли. Секунду назад показывали приёмы боевого искусства, а тут выстроились в невинный такой ряд.

И всё бы ничего, но сверху упал противень, на котором осталось всего три подрумяненных пирожка. Лекс поймал его как ни в чём ни бывало, словно так и надо.

— Адепты! — новый грозный рык. — Повторяю вопрос!

— Просим прощения, мастер Норг, — ответил за всех Корни. — Немного увлеклись, но уже всё в порядке.

— Ещё бы оно было не в порядке, — после короткой, вызванной наглостью учеников паузы, процедил мастер.

Ну а потом заметил меня…

Взгляд синих стал острее бритвы, губы препода поджались.

— Ах вот оно что. Ну теперь ясно, — буркнул мужчина. — Аргрос — минус десять баллов, остальным снимаю по одному.

Лекс открыл рот и, кажется, хотел возразить. Но осёкся, когда внимание Норга перешло на противень.

— Это что? — поинтересовался мастер. Он шумно втянул носом воздух и задал новый, уже не столь враждебный вопрос: — Чем тут так приятно пахнет?

— Яблоки тушили, только и всего, — не моргнув, соврал Корни.

— М-да?

Мастер потянулся к противню, и возразить ему никто не смог. Первый пирожок исчезал медленно, неторопливо, под звук сглатываемой слюны адептов. Второй поедался ещё медленнее, с явным удовольствием и издёвкой.

Когда Норг отобрал и третий, Лекс всё-таки не выдержал:

— Уважаемый мастер, обед через полчаса. Мы обязательно…

— Половину пирогов в преподавательскую столовую. — Эти спокойные слова были обращены уже ко мне.

Норг сказал так, словно это я распоряжаюсь выпечкой. Будто у меня есть хоть какой-то рычаг давления на этих великовозрастных оболтусов и их аппетиты.

Ответить было нечего, и я сделала круглые глаза — тогда Норг разумно переключился на пятикурсников:

— Вы меня знаете. — Он ткнул пальцем в сторону Лекса. — Если обманете, я это обязательно определю, и тогда…

Что именно «тогда» мастер не озвучил, но стало страшно. Впрочем, учитывая происходящее, страшнее было другое — судя по запаху, следующая партия пирожков уже начинала подгорать.

В общем, я плюнула на всех, взяла прихватки и вернулась к духовке. А Норг…

— Так! А это ещё что такое? Что за внешний вид, Аргрос?

— Ну…

— Впрочем, ясно. — Пояснения мастеру не потребовались. — Немедленно оденьтесь, Аргрос, и чтобы больше такого не было.

Пауза, и… пожалуй логичное:

— Минус балл, Аргрос.

Я обернулась. У Лекса даже затылок пылал возмущением. Но что он мог возразить?

5.3

К моменту, когда донесла новый противень до разделочного стола, Норга в кухне уже не наблюдалось, а парни выглядели хмуро. При этом жених продемонстрировал чудеса сообразительности:

— Необычные какие-то пирожки, слишком вкусные. Что ты с ними сделала?

— Просто испекла? — мой вкрадчивый, немного ехидный ответ.

Парни подумали и очень дружно вздохнули. Вздох был грустным, обречённым, но делиться с преподами всё-таки пришлось.

Преподаватели ужинали в другой столовой — небольшой, в неё вела отдельная дверь, и никаких окон. В ту столовую блюда выносили на подносах, снабжённых элементами магического подогрева. Я подобные элементы видела впервые, была удивлена.

До времени, когда необходимо кормить адептов, оставалось полчаса, и мы уселись ужинать сами. Корни быстро сервировал один из разделочных столов, мы взяли посуду, вооружились ложками, вилками и ножами. Из предложенных блюд лично я выбрала тот самый салат.

Лекс, глядя на это, хмыкнул, и через минуту рядом со мной появилась вторая тарелка — на ней лежал кусок румяного, прожаренного, с золотистой корочкой мяса. Истинный самолично полил мясо каким-то пряным