Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство - Анна Жнец

Ослепительно красивый, с повязкой на глазах, он сидел на табурете, сражаясь с пуговицами рубахи. Его гладкая грудь постепенно обнажалась. Несмотря на болезнь, тело Роберта Дареса сохранило тот сухой соблазнительный рельеф, созданный годами упорных тренировок. Не от природы же у него все эти выпуклости. Когда незрячий красавчик взялся за пояс штанов, я отвернулась.

Глава 13

— Я готов, можете повернуться, — сказал Роберт Дарес и добавил неожиданно желчным тоном: — Если, конечно же, отворачивались.

— Я отворачивалась, — в моем голосе звенела оскорбленная невинность, а щеки пылали от вранья. Подсматривала ведь. Немножко, самую малость, украдкой, но косилась в его сторону.

С табурета Его Сиятельство поднялся самостоятельно, опершись на трость.

Он был полностью обнажен и выглядел рассеянным, потерявшимся в пространстве. С угрюмым видом граф крутил головой, словно не помнил, где стояла ванна, а потом услышал мои шаги и напрягся, вероятно, без одежды чувствуя себя особенно уязвимым.

Стоять так, голым, в ожидании чужой помощи, должно быть, невыносимо.

— Что бы вы хотели завтра на обед, Ваше Сиятельство? — решила я отвлечь его разговором.

— На обед? — нахмурился Роберт Дарес.

— Да, на обед. Мне надо знать, что готовить, какие продукты следует купить.

Мужчина немного расслабился. Я подошла ближе и, поколебавшись, тронула его за руку. Он напрягся опять. Мышцы под моими пальцами окаменели.

— Сюда, пожалуйста.

Медленно, осторожно я повела Его Сиятельство к наполненной ванне.

Шаг. Еще шаг.

Черная повязка на глазах графа собралась гармошкой. Длинные волосы были распущенны по плечам. Я могла безнаказанно рассматривать своего спутника — где угодно — но старалась тактично не опускать взгляд ниже пояса.

— Завтра на обед я хотел бы… — хозяин замка коротко облизал губы, его голос прозвучал сдавленно, — хотел бы что-нибудь столь же аппетитное, как сегодня на ужин. На ваш вкус, леди Кейдж.

Перед нами вырос деревянный бортик бадьи, и я предупредила об этом своего подопечного.

Давление на мою руку усилилось: Роберт Дарес пытался забраться в воду, пока я придерживала его под локоть. Болезнь превратила ноги графа в негнущиеся деревяшки, и в конце концов мне пришлось обнять его за талию, вплотную прижаться к обнаженному мужскому телу — к боку, к бедру.

Мои щеки вспыхнули.

Неловко было не мне одной. Сердце Его Сиятельства колотилось как сумасшедшее. Я увидела, как судорожно дернулся его кадык, как раздулись ноздри, втягивая мой запах.

В тишине раздался плеск. С горем пополам граф опустился в воду. Плюхнулся в нее, подняв волну брызг, осевших на моей юбке.

— Дальше я сам. Только подайте мне все необходимое.

С чувством облегчения я подвинула табурет к ванне и опустила на сидение баночку с шампунем, так чтобы граф мог легко до нее дотянуться. Мыло и мочалку я вложила ему прямо в руки.

Его Сиятельство не спешил ими пользоваться. Сидел в бадье, слепо смотрел перед собой и чего-то ждал. Блики пламени играли на его изможденном лице, в складках черной повязки на глазах, отчего ткань казалась бархатной. Его пальцы сильнее и сильнее сжимали сплетение пеньковых веревок мочалки.

— Вы можете идти, леди Кейдж. — Граф зябко поежился, хотя над водой в купальне клубился пар и огонь в камине согревал воздух. — Дайте мне полчаса.

— Как скажете. Я подвинула к вам стул. Там шампунь. Вам точно не нужна помощь?

Я напряглась, отчаянно надеясь на отказ, и, к моей радости, Роберт Дарес покачал головой.

Он так и не шелохнулся, пока я не покинула комнату и его слуха не коснулся скрип закрывающейся двери. Скромник.

Итак, полчаса.

Я засекла время на больших часах с кукушкой, что висели на стене в гостиной, и отправилась проведать Лиззи. Малышка улеглась спать без посторонней помощи. Без сказок, колыбельных и уговоров. Мать ее этим не баловала, и девочка привыкла к самостоятельности. Кукла Зои охраняла ее сон, сидя на прикроватной тумбочке и глядя стеклянными глазами в окно. Повинуясь внезапному порыву, я принесла еще одну фарфоровую красавицу из коллекции Клариссы Кейдж и устроила ее под боком у первой.

Было приятно представлять, как утром Лиззи очнется и обнаружит рядом с кроватью подарок. Вот она обрадуется!

Улыбнувшись, я с нежностью подоткнула вокруг малышки одеяло и отошла к окну.

Ох, что это там?

Странное мельтешение внизу, возле парадного крыльца, привлекло мое внимание. Пытаясь понять, что происходит, я прижалась к стеклу, уперлась в него лбом и напрягла зрение.

Да это же…

По моим губам растеклась широкая довольная улыбка. Захотелось рассмеяться в голос.

На подъездной дороге угадывались очертания кареты. Дверца была распахнута, и рядом с ней стоял мужчина, наш кучер. Туда-сюда, от экипажа к дому, от дома к экипажу, бодро сновали две темные фигуры, в которых я не без труда узнала замковых служанок. Во мраке ночи да с такого неблизкого расстояния я не разглядела, что у них в руках, но догадалась: мерзавки возвращают в подвалы Вулшера то, что оттуда украли.

Ох и веселую ночку устроила я этим проходимкам! Так и вижу, как вместо спокойного сна они в мыле носятся по ночной деревне со списком продуктов, которые надо вернуть. И поделом! Будет им уроком на всю жизнь.

Еще раз взглянув на Лиззи, я покинула детскую, немного посидела в гостиной без дела, затем часы на стене подсказали, что пришло время проведать графа.

Пока спускалась по лестнице, сердце кольнуло тревогой. Как он там один, слепой, справился? Ничего не случилось?

Я постучала в дверь ванной комнаты и дождалась разрешения войти.

Сначала я не заметила ничего особенного. Его Сиятельство сидел в бадье напротив горящего камина. Желтые языки пламени за чугунной решеткой весело колыхались, поленья в очаге уютно потрескивали, черная ткань повязки на глазах графа ловила блики огня.

Роберт Дарес смотрел в пустоту перед собой и даже не повернул голову в мою сторону. Его широкие голые плечи были напряжены. Напряжение читалось во всей его застывшей, окаменевшей фигуре.

Тут-то я и заподозрила неладное, а потом в глаза бросились осколки стекла на полу рядом с табуреткой, подвинутой к ванне.

Шампунь. Это была бутылочка с шампунем. То, что от нее осталось.

Перед мысленным взором развернулась картина, будто сцена из фильма. Я буквально увидела то, что произошло в мое отсутствие. Слепой граф потянулся к шампуню, его рука зашарила по сидению табуретки и случайно столкнула стеклянный флакончик с края. Тот упал на каменный пол и разбился вдребезги.

Ничего