Кира Стрельникова - Служанка двух господ

Мозг расплавился от этих слов, наполненных нежностью, и извечный спутник моих чувственных наслаждений, стыд, вдруг передумал мешать мне жить дальше. Хотя неловкость всё же осталась, ведь повязка по-прежнему на глазах, я всё так же амёбой почти лежу на Эрсанне, а... а Лорес между моих ног... И что дальше?! Волнующий вопрос настойчиво зашевелился в пустой голове, а вместе с ним подняло голову и беспокойство.

Эм. Секс?.. Тогда без всяких условий! Пожалуйста, ну пожалуйста, вы же чувствуете всё, зачем вам слова!

— Продолжим, Ян?

Лорес, и голос такой же мягкий и настойчивый, очень похожий на отцовский. Внутри всё встрепенулось, радостно откликнувшись, и даже повязку уже не хотелось снимать, и всё равно, как собирались продолжить!.. Я ещё не совсем отошла от пережитого оргазма, и меня можно брать тёпленькой, но... Подсознание проснулось очень невовремя, уж не знаю, что послужило толчком — слова ли Лореса, повязка, или что-то ещё. Перед глазами вдруг мелькнула картинка из раннего детства, и расслабленная нега разом пропала, тело напряглось, и его обдало холодом. Полутёмная комната, мужской силуэт напротив, я... на кровати... маленькая... испуганная... лежу, с раздвинутыми ногами...

Я поперхнулась вдохом, сердце превратилось в кусок льда, меня сковал тяжёлый приступ стыда, страха, и ещё кучи всякого негатива, проснувшегося от этих нечаянных воспоминаний. Дёрнулась в руках Эрсанна, ничего не ответив его сыну, настойчиво захотелось к себе, в комнату, переварить и пережить, понять, что же такого случилось со мной тогда, в восемь лет. Да только кто ж мне даст так спокойно уйти после такого, конечно. Забыла, с кем имеешь дело, Яна?

— Что случилось? — тут же отозвался Эрсанн, крепче обняв меня уже двумя руками, причём моих при этом не отпустил, и платье поправить не получилось. — Яна, что не так? — настойчивый какой!

Просить, чтобы отпустили, бесполезно, это я понимала. Ответить — не знала, что именно отвечать, когда и сама толком не понимала, что со мной. Вроде только что на всё была согласная, и тут... Паника, страх, какие-то нелепые воспоминания! И пропавшее напрочь желание, даже несмотря на то, что понимала — веду себя эгоистично. Очень. Со мной вон как носятся, во всех смыслах, а я динамлю мужиков из-за своих нелепых комплексов и страхов! Лорес, пока я собиралась с мыслями, аккуратно снял повязку, но я не открыла глаз, страшно смущаясь смотреть на него после... после случившегося.

— П-простите, — почти шёпотом пробормотала, а картинки всё не желали уходить.

Наклонившаяся мужская фигура, мои руки заведены за голову и их крепко держат его пальцы. На мне только детская маечка, ни колготок, ни белья нет — кажется, мы с подружкой, дочкой этого мужика, здорово погуляли, нанырявшись в сугробах, и промокнув с ног до головы. Наташка пошла переодеваться в свою комнату, а меня... Обо мне решил побеспокоиться её отец. Пока мать подружки на смене была, а старшая сестра тоже где-то гуляла.

— Яна, будешь молчать, придётся в твои мысли посмотреть, — прямо предупредил Эрсанн, и по его голосу поняла — так и сделает. — И прекрати глаза закрывать, ничего ужасного не произошло.

Н-нет, не произошло... Но почему тогда так гадко на душе стало?! Что виной тому, эти самые воспоминания?! Глаза пришлось открыть, и встретиться взглядом с Лоресом, который уселся на пол, положив руку на согнутое колено, и пристально посмотрел на меня без тени улыбки. Снова остро кольнуло стыдом — платье-то распахнуто, хотя юбка уже прикрывала ноги! Тут же одёрнула себя: а то можно подумать, твою грудь не видели ни разу.

— Ну и что на сей раз? — негромко спросил Лорес, склонив голову к плечу. — Очередные мамочкины запреты?

Слова хлестнули, больно, но я стиснула зубы, не дав жалости к себе взять верх. Чёрт возьми, Лорес в своём праве, так жёстко говорить. А жалеть себя я старалась как можно реже.

— Нет, — едва слышно ответила, глубоко вздохнула и приготовилась снова исповедоваться.

Пожалуй, это посложнее будет, чем о первой ночи с мужчиной рассказывать.

Глава 21.

— Мне восемь было, я в третьем классе училась, — откашлявшись, начала рассказ. Смотрела при этом на свои колени, чтобы не потерять смелости. — Мы после прогулки к подружке пошли, она предложила чаю попить, ну и обсохнуть, зима была, и мы здорово промокли, — начало вышло сумбурным, я волновалась и нервничала, и сидеть спокойно стоило больших трудов. Если бы Эрсанн не держал мои руки, точно принялась бы теребить платье, как маленькая девочка. — Я согласилась. Дома только её отец был, и всё. Ну... — я запнулась, сглотнула, очень пить хотелось, и мой взгляд метнулся к бутылке с настойкой. Лорес заметил, поднялся и налил, потом молча протянул мне. Я торопливо отпила и продолжила. — Наташка пошла к себе переодеваться, а... а меня её отец позвал, — щёки облило жарким румянцем, появилось настойчивое желание свернуться в клубочек и затаиться где-нибудь в тёмном углу. — Я пошла. Он начал раздевать меня, — фразы выходили короткими, отрывистыми. Мысли собственно были такими же, эмоции жалили поочерёдно стыдом и виной. Почему последнее — фиг знает. — Мне стало немного не по себе, но я объяснила себе, что это же Наташкин папа, ничего плохого в том нет, — по губам скользнула кривая улыбка. — В общем, раздел он меня, снял всё кроме майки. На кровать уложил, руки за голову завёл и... и ноги раздвинул, — глотнула ещё настойки, слова с трудом давались, а ещё, я начала дрожать.

Лорес вынул бокал из моих трясущихся пальцев, придвинулся ближе и сжал похолодевшие ладони в своих, больших и тёплых. Оба Морвейна не прерывали, ни вопросами, ни замечаниями. Но вот выражение во взгляде Лореса, когда на несколько мгновений наши глаза встретились, испугало не на шутку. Лорд был очень зол, и хорошо, что не на меня.

— Я понимала, что происходит что-то неправильное, что-то нехорошее, но ничего не могла поделать, — слова падали тяжёлыми, холодными камнями. — Очень плакать хотелось, но я боялась даже пошевелиться лишний раз. Он... придвинулся, вытащил свой член. Руки мои так и держал над головой, — рассказывая, я словно погружалась в вязкую, склизкую трясину без дна, снова переживая свою беспомощность, чувствуя себя маленькой, испуганной девочкой. Меня трясло всё сильнее, глаза защипало, но я сдержалась, не дав прорваться слезам. Вот ещё не хватало, чтобы мне тут нос вытирали! Эрсанн убрал руки с моей талии и аккуратно застегнул лиф, потом снова обнял, положив подбородок на плечо. Лорес так и продолжал греть мои пальцы. — В общем, в тот раз он просто... ну, ничего не сделал, только положил его между моих ног, типа грея, — я поморщилась, сгорая от стыда от этих воспоминаний. — А мне страшно было. И рассказать некому, потому что... мать я боялась, — сглотнула, с неудовольствием заметив, что голос тоже дрогнул. — Она бы отругала, да ещё и скорее всего меня виноватой бы сделала. Я молчала. Старалась лишний раз в гости не заходить. Или заходить, когда дома Наташкина сестра была. Её папаша ещё несколько раз пытался приставать ко мне, — мой голос звучал тихо, монотонно. — Я его боялась, как огня, и больше всего расстраивало то, что на удивление подруги, почему шарахаюсь от него, едва он появится в комнате, не знала, что ответить и просто молчала. Потом мы с мамой переехали, в другой район, я перешла в другую школу, и... и постаралась поскорее забыть.