Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова

у изголовья постамента, на котором лежали тела их мужей. Между женщинами застыл в скорби Дульф. Все трое были облачены в черные балахоны, в руках по остро наточенной косе - знак того, что смерть обязательно настигнет каждого из магов.

- Картора совсем прозрачная, - шепнула Юлия Изегеру. Теперь она не стояла в сторонке как приживалка, а на правах леди Ханнор шествовала рука об руку с мужем по проходу, образованному расступившимися людьми.

- Ее время истекает, - ответил милорд и большим пальцем погладил ладонь жены.

 

В храме звучала тихая музыка, густо пахло яблоками.

Прихожане, скорбно сложив руки, изредка перешептывались.

- Неужели прабабушке нельзя помочь? - проходя мимо тел, Юля опустила глаза. Она не хотела смотреть на изменения, произошедшие с сильными мужчинами, так похожими на Изегера.

- Я предложил поделиться с ней магией, но она отказалась. Хочет вместе с мужем уйти в чертоги святой пары.

 

Лорд и леди Ханнор заняли место чуть поодаль от постамента. Им не хотелось хоть на минуту отвлекать Картору и Тиль, таких трогательных и беззащитных в скорби.

Тени роняли на балахоны хрустальные слезы.

- А разве лорды не должны стать Тенями? Они же маги...

Юля переживала за своих подруг и наставниц. Если Картора уйдет, то Тень ее мужа будет прозябать в крепости в одиночестве.

- У них не осталось и капли магии, - Изегеру приходилось наклоняться, чтобы его ответы никто кроме Джулии не слышал. - Камень всю высосал.

- Так вот почему Картора отказалась от помощи! Ей нечего делать в Агриде без супруга. Вместе в горе и в радости!

Милорд поцеловал свою жену в макушку.

«Вместе в горе и в радости».

 

- Ой, выходит, Тиль Грасси останется совсем одна? Ведь ее муж уйдет с Мильдрихом?

Ветреного Дульфа Юлия в расчет не брала.

- Нет, - Изегер слабо улыбнулся. - Она не отказалась от помощи. Тиль и мой дед еще побудут с нами.

- Хорошо, - Юля сделала маленький шажок в сторону мужа. От его тела исходило приятное тепло. С недавних пор ей нравилось тесно прижиматься к нему.

Изегер обернулся, нет ли храмника за спиной, а потом аккуратно обнял жену, не упустив возможности погладить ее по попе. Его Джулии очень шел румянец и смущенная улыбка.

 

Церемония была торжественной и печальной. После нее тела лордов укрыли стягами рода Ханноров и перенесли в фамильный склеп. Вслед за Тенями туда прошли храмник, милорд с супругой и немногочисленные гости из высокородных семейств, живущих по соседству. Из числа тех, кто помнил если не прадеда, то деда нынешнего лорда Ханнора.

Юлия, впервые попав в достаточно большой грот, вырубленный прямо в скале, с боязнью осмотрелась, но здесь совершенно не пахло смертью. Свечи с благовониями и опять-таки яблоки. Крупные и мелкие, зеленые и красные, они лежали повсюду.

Храмник и Юле сунул два. Она непонимающе посмотрела на него, но тот уже перешел к стоящим рядом людям. В его руках была большая корзина, и каждый из присутствующих получил по два зрелых плода.

Больше не было речей, лишь редкие всхлипывания да шаркающие шаги нарушали тишину.

Вслед за мужем Юля прошла к нишам, в которые уложили тела, и оставила на каменных выступах по яблоку. Тиль Грасси улыбнулась ей и поправила воротник у подаренной Изегером шубки. А Картора вдруг, отложив косу в сторону, порывисто обняла.

- Я люблю тебя, моя маленькая ученица, моя славная девочка. Я буду наблюдать за тобой из небесных чертогов. - Пьющая кровь, как называла свекровь Тиль Грасси, сунула ей в руку что-то холодное. - На память.

Это был кристалл оживающей памяти. Стоило нажать «пумпочку», и перед Юлией предстала бы дева-воин Тора - юная Картора, готовая дать отпор и научить правилам боя.

- Спасибо, - Юля уже хлюпала носом.

- Но только попробуй обидеть моего правнука, и я приду к тебе с мечом Непобедимого Гестиха.

- Не слушай ее, Джулия, - Тиль тут же оказалась рядом. - Нам есть чем ответить. Мы убьем ее Взглядом.

И глаза ее задорно блеснули.

Смех сквозь слезы.

Юля рыдала на груди у Карторы, а Тиль нежно гладила внучку по спине

- Ну все! - Картора дернула плечом. - Мне пора. Мильдрих ждет.

 

Юлия подняла голову и увидела, что рядом с ними стоят еще две Тени - лордов Гарсия и Мильдриха. Последний был такой же прозрачный, как и Картора. Пока Изегер прощался с прабабушкой, старейший из рода Ханноров шагнул к новоиспеченной родственнице, галантно поцеловал ей руку и, подняв глаза, прошептал:

- Изегер будет любить тебя всегда. Я знаю. Я сам так люблю.

Потом повернулся к жене и протянул ей ладонь, та, улыбаясь и смущаясь, словно делала это впервые, в ответ протянула свою.

В это же время по склепу пронесся вздох восторга и удивления.

 

К такому зрелищу вряд ли кто может привыкнуть: через круглое отверстие в своде скалы неожиданно хлынул яркий свет и упал к ногам Мильдриха и его жены. По призрачной лестнице, вершина которой пропадала за снежными облаками, поднималась не старая Картора-развалюха, а дева-воин с толстой косой за спиной, которая не спускала влюбленных глаз со своего мужа. И чем выше они поднимались, тем прозрачнее становились их Тени. А вскоре и они растаяли вместе с сиянием небесного света.

 

Юлия и не заметила, когда оказалась в объятиях Изегера.

- Что тебе сказала Картора? - тихо спросил он. - Последние слова Теней очень важны.

Юля вздохнула, подняла голову и долго-долго смотрела на милорда.

- Картора сказала, что если ты разлюбишь меня, то она отлупит тебя мечом Гестиха. А Тиль убьет Взглядом. Да.

- Хороший стимул, - глубокомысленно заключил лорд Ханнор.

 

Поминальная трапеза, на которую пришли все гости и жители замка, тоже не обошлась без слез.

- Дорогая! - у входа в залу Юлию окликнула Тиль Грасси. Красиво одетая и причесанная, она буквально светилась от счастья. - Мы пришли попрощаться. Дульф пригласил нас пожить в столичном особняке. Изегер не против.

Юля оглянулась. Ее муж разговаривал с кем-то из гостей, печально кивал ему в ответ, но нет-нет и посматривал в ее сторону.

- Западный дом разрушен, - продолжала увещевать Тиль, - а жить в замке, пусть и в дальнем крыле... И еще не хочется надоедать вам, когда у вас так все чудесно складывается...

- Она соскучилась по жизни при дворе, - выдал