Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова

из крыльев, по которому наездник забрался на нее. Без седла, без плети, лишь с уздечкой в руке, мужчина смотрелся мелкой блохой на ее широкой спине. Он ударил пятками, принуждая виверну сделать шаг к огню. Ша воспротивилась, заревела, попыталась скинуть седока.

— Шезган, закрой ей глаза! — крикнула Софья и, сдернув с себя широкий шарф, защищающий от осеннего ветра, скинула вниз. Соня не раз видела, как такое проделывали крестьяне, принуждая лошадь доверять человеку. Не видит опасности — не сопротивляется.

Уловка с шарфом помогла. Ша с седоком на спине прыгнула в огнь. И вскоре в небо взмыл красный дракон с черноволосой женщиной в лапах. Оба исчезли в водах моря, а когда появились, то выяснилось — они на поменялись ролями: смеющаяся Ша оседлала хорошо знакомого Софье дракона.

Праздник не удался лишь для двоих — они так и не решились испытать себя Источником, и в сопровождении родных вернулись в деревню. Кухмир их встретил и по-отчески успокоил. Человеком тоже быть хорошо!

Эрли открыл портал, чтобы отвести домой Софью. Драконы собирались пировать до утра. Нечего невесте лорда Асдиша делать в замке, кишащем возбужденными мужчинами, ищущими на свою голову приключения.

* * *

Прошел еще один месяц, и Золотой храм округа Эль колокольным звоном возвестил о наступлении даты торжества: король Дамарии женится на своей возлюбленной.

Собравшийся на площади народ волновался. В последний раз столь грандиозное событие довелось наблюдать около двадцати пяти лет назад. Тогда на невесту короля молились, как на женщину, принесшую мир. Открывшийся обман, а Таллен Третий не стал скрывать, насколько оказался слеп, поразил и, вопреки предсказанию некоторых придворных, что грядет смута, сплотил дамарцев. Они вдруг увидели в Таллене человека, а не правителя, со всеми его слабостями, переживаниями, стремлением любить и обрести счастье даже в таких неоднозначных условиях.

Молва о принцессе-крестьянке, обстоятельствах ее рождения и воспитания в семье кузнеца, сделала Софью живой легендой. Столичные модницы вдруг поменяли вычурные фасоны платьев на безыскусные, но милые в своей простоте. Правда, веяние это продержалось совсем недолго — до свадьбы королевской четы, где случилось одно немаловажное и влияющее на вкусы людей событие. Свадебное платье невесты короля настолько взбудоражило умы стремящихся к красоте и изяществу, что его фасон и отделка скрупулезно копировались. Портнихам позволялось менять лишь цвет и количество нашитых бусин: жемчуг моментально взлетел в цене и сделался, ни много ни мало, символом достатка. Некоторые дамы так пыжились показать свое превосходство, что, облаченные в тяжелейшие наряды, едва таскали ноги. Все это будет, но потом. А сейчас трубачи, стоило отгреметь колоколам, схватились за свои сверкающие под лучами Лейрены горны, и протрубили начало церемонии.

К королевскому дворцу подъехала открытая карета, запряженная четверкой белоснежных лошадей. По ковровой дорожке, длинным языком простирающейся от парадных дверей до самой последней ступеньки, торжественно спустилась пара: Таллен Третий в белом мундире, расшитом серебром, и его невеста в невероятно красивом платье, украшенном жемчугом. Светлые волосы Милены, собранные в затейливый узел, венчала россыпь мелких цветов, что вместе с жемчужинами оттеняли ее нежную кожу. Никакой фаты, длинного шлейфа и нагромождения украшений.

Как только «молодые» сели в карету, колокола вновь зазвонили, но четверик лошадей, как ожидалось, далеко не уехал, а лишь подвинулся, позволив занять место у основания лестницы другой карете, на этот раз запряженной черногривыми красавцами.

— Что происходит? Для кого это? Чего ждет король? Почему не спешит в храм? — понеслось по рядам взволнованных зрителей.

И в этот момент вновь грянули трубачи. Горны исполнили песнь торжества, и из распахнутых дверей на ковровую дорожку вышла еще одна пара. Замерла на мгновение, дав рассмотреть себя, и двинулась по дворцовой лестнице вниз.

— Кто это? Кто? — кипела толпа, не узнавая идущих рука об руку мужчину в синем мундире и юную девушку в голубом платье, сшитом из тонкой летящей ткани. И сама невеста, а на это указывали венец и фата, казалось легкой, воздушной. Если первая пара ступала царственно, гордо неся себя, то вторая буквально летела. Люди заулыбались в ответ на яркую улыбку, цветущую на лице принцессы-крестьянки. Она была счастлива и не скрывала этого. Ее жених был более сдержан, но как он смотрел на нее! У многих женщин, наблюдающих за этой сценой, навернулись на глаза слезы.

— Вот это сюрприз! Сразу две свадьбы! Ай да молодец, доченька! — послышались крики в толпе.

— А кто жених нашей принцессы-крестьянки? — солидно выглядящий горожанин из округа Кас обмахивался шляпой точно веером.

— Говорят, он дракон, — откликнулся второй, явно из округа Сия — и одежка попроще, и шляпы нет.

— Как, дракон?! — пышнотелая женщина в показном испуге сжала на груди ладони.

— О! Разве вы не слышали о возвращении драконов? — горожанин с шляпой протиснулся ближе, чтобы дама смогла разобрать его слова, тонущие в гомоне толпы. — Тех самых оборотней, что правили Дамарией испокон веков?

— Мне что-то подобное говорил сосед, у которого выкупили виверну, — к ним обернулся мужчина, стоящий в первом ряду — однозначно житель округа Эль. Не то что шляпа, каждая пуговица на его камзоле кричала о достатке. — Мол, ящеры теперь в качестве ездовых тварей людям служить не будут.

— Жених принцессы Софьи лорд Кавардуза Асдиш — предводитель драконов, — трость вступившего в беседу человека однозначно служила признаком того, что ее хозяин из высших дворян — один набалдашник, украшенный россыпью камней, чего стоил! — Он будущий король Дамарии Эрлигар Могущественный.

— О! Уже и помпезное прозвище дали? — шляпа горожанина вновь пришла в движение. — Не рано ли возгордился молодец?

— Вовсе нет, — возразил «камзол с дорогими пуговицами». — Я точно знаю, могущественнее мага во всех тринадцати королевствах не сыскать.

— Я видел, как лорд Асдиш мановением руки открыл портал в соседнее государство, — подтвердил обладатель трости.

— Точно-точно! — оживился житель Сии. — Мой кузен служит на границе, так вот он рассказывал, что недавно на западной границе вновь было неспокойно — Рубдрих примеривался вернуть рудники.

— И что? — «камзол с пуговицами» проявил нетерпение. В волнении пощупал каждое из колец, унизывающих его пальцы.

— А ничего. Утихомирили, — брат пограничника победно оглядел собеседников. — Отправили к нему двух драконов. Для переговоров, так сказать. Те долго мудрить не стали: дыхнули огнем, и полдворца Рубдриха как не бывало. Говорят, король Велирии остался под впечатлением. Это тебе не с Талленом воевать.

— Ой, смотрите!