Ань-Гаррэн: Белая ворона в мире магии - Мишель Фашах

Почти все люди говорили на общем языке, постигать который мне пока не спешили помогать. Эльфы, впрочем, тоже владели им в совершенстве, но считали ниже своего достоинства использовать его без крайней необходимости.

Во время моего законного перерыва меня навестил человек, седовласый старик лет шестидесяти, но с живым взглядом, говоривший на эльфийском явно лучше меня и обращавшийся ко мне как к нерадивой племяннице. Что, в общем-то, меня устраивало. Оказалось, это был человеческий посол, пригласивший меня в свой дом, чтобы его жена обучила меня кулинарному искусству и заодно помогла освоить общий язык.

Поблагодарив посла и договорившись о встрече на следующий день, я отправилась на поиски своего "горе-жениха". Долго искать не пришлось: он словно поджидал меня, сидя на стуле за ближайшим поворотом коридора. Принц вручил мне небольшой звенящий кошелек с деньгами и повел в какой-то кабинет. В кабинете никого не было, зато стоял открытый ящик, полный монет разного достоинства и цвета. Если бы не стража, стоявшая у двери, я бы решила, что эльфы чересчур наивны, храня сокровища в доступном месте.

— Бери сколько нужно, — махнул рукой на злато Алешка.

— А у вас тут не воруют? Охрана какая-то… скромная, — глупо улыбнулась я.

— Вход в эту комнату видят только члены королевской семьи… и ты, — серьезно произнес принц.

— Потому что я без магии? — решила уточнить я.

— Да.

— А зачем тогда охрана?

— Если таких как ты занесет в этот коридор, — усмехнулся он и зачерпнул себе горсть монет.

Принц засунул монеты в карман, и подмигнул мне. Это было несколько неожиданно.

— Пойдем на ярмарку тратить денежки, а я возьму с собой друга, ты не против?

— Нет, — улыбнулась я, подумав про себя, что принца вдруг пробило на сантименты.

Друг оказался неожиданно эмоциональным и полностью немым. Звали его Марилан, что сразу же сделало его Мариком в моей голове. Его нетипичное для эльфа лицо обладало множеством мимических складок и морщин, и по одному его взгляду можно было много чего понять, а еще он был светло-рыжий. Мне хотелось отвесить затрещину принцу, потому как познакомить меня с ним раньше надо было! С Мариком мы бы нашли общий язык быстрее, чем с Афигель в первые дни моего пребывания здесь.

Всю дорогу мы перемигивались, обменивались жестами и всячески дурачились. На удивление, принц тоже понимал его без слов. Незаметно для себя я начала кокетничать с другом моего предполагаемого жениха, но принца, казалось, это ничуть не смущало. Добравшись до торговых рядов, я сразу направилась к восточному шатру. Продавец узнал меня, и мы договорились о «продаже всего и понемногу, но чуть больше, чем в прошлый раз» гораздо быстрее, чем в предыдущий.

Довольно сжимая в руках конверт, источающий дурманящие ароматы, я поспешила обратно. Алешка отпустил Марика проводить меня, а сам удалился по каким-то делам.

Вернулись мы быстро, и ожидание очередного сеанса массажа стало невыносимым. Мне предстояло выведать важную информацию, и я ерзала в предвкушении разговора.

Начала свою шпионскую деятельность издалека, расспросила о местном летоисчислении, о том, как делится время, какие есть важные даты. Оказалось, что неделя у них состоит из девяти дней, первый и последний из которых — выходные, а пятый — священный.

Вот в пятый день, проходила ярмарка, эльфы посещали храм. В первый и последний отдыхали по желанию, но дети в эти дни не учились. Девять недель составляли квартал: зимний, осенний, весенний и летний. А между весенним и летним кварталом был «месяц» из трех недель, являющийся священным. Сейчас шла вторая неделя летнего квартала.

— И когда будет свадьба? — спросила я в лоб, пытаясь удержать ускользающие остатки разума.

— Думаю, недели через четыре.

«Четыре…» — повторяла я про себя, стремясь запечатлеть эту цифру в памяти как можно глубже.

План побега был туп как пробка: изображать внезапный интерес к тому, чем должна интересоваться принцесса, учиться манерам, быту и верховой езде, а когда эльфы потеряют бдительность — дать деру.

На следующий день, воспользовавшись законным перерывом, я отправилась в гости к супруге посла. Марик, как верный оруженосец, сопровождал меня, а в руках у нас красовалась внушительная корзина отборных овощей, конфискованных с кухни. Однако, за предвкушением встречи скрывались как приятные сюрпризы, так и легкое разочарование. Ромегиэль, как ее звали, оказалась эльфийкой, но, будучи женой человека, она владела обоими языками в совершенстве. К тому же, благодаря свекрови, она знала множество человеческих рецептов и любила готовить сама. Втайне я мечтала о простой человеческой душевности — посидеть с ней по-бабьи, приготовить что-нибудь сытное из мяса, напечь сдобных булочек…

Но вместо этого Ромегиэль быстро посвятила меня в тонкости обращения с эльфийской плитой, которая чем-то напоминала русскую недопечь. Внутрь этой диковинной конструкции ничего нельзя было поместить, зато имелась специальная установка для выпаривания. Мои овощи тут же пошли в дело: я резала их на кусочки и подвергала всевозможным кулинарным экзекуциям — варила, жарила на каком-то абсолютно безвкусном масле, готовила на пару. Посетовав на невозможность запекания и сушки, я неожиданно получила магическую помощь.

У Ромегиэль имелся волшебный шкафчик, предназначенный для деликатной сушки белья. Но мне, с барского плеча, позволили использовать его не по назначению. И я с головой окунулась в мир кулинарных экспериментов, усердно записывая результаты: что напоминает вкус земных продуктов, а что совершенно чуждо. Иногда было очевидно, что, выварив горечь из синего продолговатого «ромбутана», можно растолочь его и получить нечто, похожее на картофель. А иногда предназначение иных растений на кухне оставалось для меня загадкой.

Хозяйка кухни же, сохраняя невозмутимость, наблюдала за моими изысканиями и потихоньку убирала за мной. Когда я, наконец, закончила, за окном уже сгущались сумерки, и на небо взошла местная лиловая луна. Захватив с собой позаимствованный у Ромегиэль кусок холста с записями и сожалея об упущенном массаже, я натолкнулась на Марика, который все это время просидел в холле дома посла.

Я хотела было начать извиняться, но, заметив в руках ждуна большую кружку с каким-то напитком и тарелочку с чем-то сухим, напоминающим печенье, на его коленях, передумала. Его и так неплохо кормят. Прощаясь, я заметила еще одну деталь: во взгляде Ромегиэль, устремленном на Марика, промелькнуло что-то похожее на жалость. Практически все эльфы, которых я знала, не проявляли никаких эмоций, а принц явно был рад беседе со своим другом. Как спросить у Марика,