Хрустальная невеста - Анна Шаенская

Намёк настоятельницы подтвердил мои опасения. О случившемся Брану рассказала Лизетта. Зная её лживую и завистливую натуру, страшно представить, как она всё приукрасила.

Но сейчас меня волновало другое. Откуда у Лиззи номер связного кристалла Брана? В справочнике его не найти, это я знала наверняка. Однажды я случайно удалила контакты жениха с артефакта, и мы с Греттой искали его номер по всем источникам. Но тщетно, информация оказалась засекреченной.

Заполучить заветный номерочек целительница могла только от самого Брана. И, что самое главное, её контакты у него тоже были. Недоверчивый, всегда осторожный храмовник никогда бы не ломанулся в госпиталь, получив сообщение с неизвестного номера.

Выходит, они давно знакомы и всё это время Лизетта шпионила на моего жениха. И, судя по поникшему, тоскливому взгляду, надеялась однажды занять моё место.

– Вы пожалеете об этом, светлейшая! – на породистом лице маркиза заходили желваки, а почтительное обращение к жрицам высшего звена он выплюнул как оскорбление.

– Я никогда ни о чём не жалею, – насмешливо фыркнула Ванда, крутанув ключи на указательном пальце.

В этот же момент с другого конца коридора донёсся оглушительный грохот и женский визг.

– А-а-а-а-а!

Из кладовой выскочила Лизетта.

Лицо, волосы и халат жрицы были залиты зелёной жижей, напоминающей раствор для мытья инструментов.

На вопли тут же примчались полковник и командир Лейри.

– Мисс Тьери! – голос Ванды дрожал от праведного гнева, а губы кривила мстительная, змеиная ухмылка. – Вы хуже стихийного бедствия!

Настоятельница скользнула к кладовой, а мы дружно последовали за ней.

– Я не виновата! – запричитала Лизетта. – Оно само… хотела раствор набрать, как вы и приказали… а аппарат… он… он…

Аппарат был сломан. Гретта предупредила меня ещё утром и поставила рядом с ним табличку. Ванда должна была вызвать мастера, но, похоже, нашла устройству другое применение.

– Вы уволены, мисс Тьери! – торжественно объявила настоятельница, оценив царящий в кладовой бедлам.

Видимо, испугавшись потока раствора, Лизетта случайно перевернула столик с использованными инструментами и разбила дорогущий стерилизующий кристалл. Его осколки искрились на полу сапфировым крошевом.

– Стоимость испорченного имущества я вычту из жалования вашей матери.

На провинившуюся девушку настоятельница не смотрела, только на Брана. Словно подчёркивая, кому и за что мстит на самом деле.

«Крыс» Ванда ненавидела. В нашем госпитале часто лечились высокопоставленные военные, поэтому жрицы, выносившие информацию о пациентах за пределы госпиталя, вылетали с работы со скоростью арбалетной стрелы.

Не удивительно, что целительница закусила удила и показательно вышвырнула Лизетту на глазах у нанимателя.

– Но… но… госпожа настоятельница…

Ванда не слушала. Стряхнув с рукава халата несуществующую пылинку, она повернулась к полковнику:

– Леди Лисавэр уже переговорила с сиром Балтимером, теперь он полностью в вашем распоряжении.

– Благодарю, светлейшая, – коротко ответил Эрнандес.

– Записи с кристаллов наблюдения я пришлю вам через час, как и обещала, – добавила настоятельница, игнорируя отчаянные рыдания Лизетты, – сможете лично убедиться, что вашего подчинённого никто не провоцировал. Он устроил скандал, угрожал мне и саботировал работу госпиталя.

– Я обязательно всё изучу. – Взгляд, которым полковник наградил Брана, не предвещал ничего хорошего.

Сомневаюсь, что маркиз отделается простым выговором.

Через три дня он ожидал присвоения нового чина. Дело считалось решённым, и мой жених заказал заранее банкет. Теперь о повышении и речи не шло. Будет чудом, если его вообще не разжалуют.

Как невесте мне полагалось расстроиться, но я неожиданно поймала себя на мысли, что мне плевать.

Ещё утром я радовалась предстоящей свадьбе, нежно поглаживала обручальный браслет и рассказывала Гретте, как мне повезло с суженым. А сейчас в душе осталась лишь звенящая пустота. И отчего-то ужасно кружилась голова. Я смутно помнила, что должна любить Брана, но не могла понять, за что.

– Надеюсь, мы с Лори больше не нужны? – вежливо уточнила Ванда. – Нас ждут пациенты.

– Разумеется, – полковник коротко поклонился настоятельнице, – не смею вас задерживать.

Попрощавшись с остальными, магесса жестом приказала следовать за ней. До её кабинета добрались без происшествий, хотя я молилась, чтобы нас кто-нибудь задержал и мне удалось удрать, но…

– Проходи, – Ванда распахнула двери, пропуская меня вперёд.

В глаза ударил неестественно яркий свет. Стол настоятельницы располагался прямо напротив двери, а за её креслом висела панель с эльфийскими лампами. Их свет ослеплял входящих в кабинет, сбивая с толку и дезориентируя.

Целительница обожала допрашивать здесь провинившихся жриц. Проклятый артефакт она выключала только перед приездом проверяющих или других важных гостей.

– Я редко говорю это, но… сегодня ты меня удивила, Лори. – От вкрадчивого голоса пробирала оторопь. – Первый раз, когда спасла Владыку, второй – когда попыталась настроить его против меня.

Обвинение повисло в воздухе. Оно казалось настолько нелепым, что возражать было бессмысленно. Слова просто застряли в горле.

Но настоятельница истолковала моё молчание по-своему.

– Прелестно! – Ванда подошла к столу и хлопнула в ладоши, выключая допросный артефакт. – Ты даже не пытаешься оправдаться! Уважаю. Люблю красивую игру, а ты, в отличие от Лизетты, достойный противник.

Достойный противник едва держался на ногах. Головокружение, накатившее на меня ещё в коридоре, усилилось. Комната плясала перед глазами как палуба корабля во время качки, и я старалась не двигаться. Стояла, привалившись плечом к шкафчику с документами, и молилась, чтобы меня оставили в покое. Хотя бы ненадолго.

– Впечатляющая выдержка, – продолжила настоятельница, – молниеносная реакция и умение подстроиться под ситуацию. Ты напоминаешь меня в молодости.

Неужели?

К таким откровениям я была не готова, поэтому молча кивнула. Гретта говорила, что с душевнобольными лучше не спорить, а речь целительницы я воспринимала именно так.

– Но я никогда не скрывала шипы под маской страдалицы, – продолжила Ванда, – а тебе она идёт. И Владыке, похоже, нравится.

Напоминание о драконе отрезвило. Даже головокружение немного отступило.

– Мне необходимо вернуться…

– Вернёшься, – перебила настоятельница, – когда я разрешу. Это понятно?

– Более чем, – ответила, старательно изображая смирение.

Что происходит, я не особо понимала. Но интуиция подсказывала, что лучше молчать и со всем соглашаться. Видимо, Владыка