Холодный ветер, строптивая вода - Нина Линдт

происходило так быстро, что уже в следующее мгновение стало видно, что верхом на черных странных существах с кожистыми крыльями и рогами, которые мне напоминали чертей, прибыл отряд в двести всадников. Их лица были закрыты железными шлемами, глаза красными точками горели в узких прорезях. Только после приземления испуганные жители крепости смогли разглядеть маленький белый флаг у одного из всадников. Их вожак остановился перед командиром крепости, спешился и подал ему какую-то бумагу.

Едва была сломана печать, как раздался громогласный голос.

- Говорит Рахман, ваш будущий хозяин и повелитель. Ваш король захвачен в плен. Кто пойдет на переговоры со мной? Вам гарантируется безопасность.

Генрих в беде! Тошнота подкатила к горлу, на секунду все потемнело перед глазами. Но в следующее мгновение я увидела ясно единственный возможный путь для себя.

- Я! – быстрым шагом подошла к главарю посланцев. – Я королева. Возьмите меня.

Вожак странно посмотрел на мое простое платье, белый передник, но, когда его взгляд остановился на скромной короне на моей голове, он кивнул.

- Нет, ваше величество, пойду я, - вышел маэстро Фермин. – Я лорд-изобретатель.

- Я пойду, - возразил командир крепости. – Я командую этим гарнизоном.

- Я возьму королеву, - принял решение вожак. - Я верну ее, когда мы обсудим выкуп за короля.

Он подхватил меня и подсадил на своего монстра. Сел ко мне, крепко взял за талию. От него пахло сыростью и серой. Я содрогнулась.

- Держитесь крепче, госпожа.

И мы взмыли в небо. Полет был мучителен, с нами равнялись то один всадник, то другой, и все сверлили меня красными глазами. Я лишь надеялась, что мне действительно гарантируют безопасность. Создавалось впечатление, что и всадникам, и их средствам передвижения хочется мной перекусить.

Мы приземлились на пустынном плато, по которому ветер перегонял золу и пепел.

- Стойте здесь. Повелитель скоро прибудет, - сказал командир, и вся стая взмыла в воздух, оставив меня в полном одиночестве.

Время шло, но никто не появлялся. Я сняла передник, постелила на обожженный камень и села. Волосы во время полета сильно растрепались, и теперь я попыталась заплести косу, чтобы предстать перед Рахманом не растрепой, а королевой.

- Красавицы - редкое явление по эту сторону гор, - эхом раздалось вокруг меня.

Я встала. Оглянулась по сторонам, но никого не увидела.

- Вы не побоялись прийти. Вызвались на переговоры. Так любите мужа?

По-прежнему никого вокруг. Я не стала отвечать на вопрос и сказала:

- Покажитесь.

Мой голос тоже эхом пронесся по плато. Странно. Здесь открытое пространство. Откуда эхо?

- Это какой-то мираж? – спросила я. – Вы рядом, не так ли?

Эхо разносило мои слова, ударяясь о невидимые препятствия.

- А вы еще и умны. Это вдвойне приятно.

Пространство с одного края исказилось и дрогнуло, и из него на плато шагнул высокий, худой, одетый в черное человек. Его лицо было продолговатым, с мощной челюстью, высокими скулами. А глаза абсолютно красными, без черных зрачков.

- Рахман, - сказала я.

- Мы уже встречались? – спросил он.

- Нет. Но я много слышала о вас.

- И в ближайшее время услышите еще больше. Мне нужна Франкия. И я ее получу.

Я без страха смотрела в красные глаза, думая лишь об одном: как выручить Генриха?

- Вы любите мужа? – спросил Рахман.

Я снова ушла от прямого ответа.

- Если бы не любила, думаете, я бы явилась сюда, к вам?

Ухмылка скользнула по его лицу.

- Ваши требования? – спросила я.

- Сначала я хочу вам кое-что показать.

Рахман взмахнул плащом, и пространство вокруг поменялось. Мы стояли теперь на самой высокой башне его крепости, а внизу текли золотисто-алые реки, похожие на лаву. И тысячи войск маршировали к горам.

- Скоро Франкия падет. Так или иначе. Как видите, на нашей стороне преимущество силы. А мои новые летучие отряды с подземными демонами позволят нам легко перейти через горы.

Мое сердце болезненно сжалось. Глядя на массы передвигающихся войск, я думала о том, как мы были наивны, соскребая со всех соседних стран военную помощь. Нам никогда не заиметь столько солдат.

- И все они послушные, исполнительные, их воля принадлежит мне. Они легко могут пожертвовать собой, потому что не чувствуют боли, - хвастливо сказал Рахман.

Я содрогнулась.

- А теперь пойдемте, ваше величество.

Я последовала за магом вниз по винтовой лестнице. У меня было только одно желание: увидеть короля поскорее, убедиться, что он жив. Я еще не знала, что буду делать. Одно ясно: война проиграна. Нам не победить Рахмана. Особенно сейчас, когда Генрих в плену. Я чувствовала полнейшее бессилие и отчаяние.

Мы спустились в подвал башни, Рахман отпер низкую деревянную дверь с массивными коваными петлями и пропустил меня вперед. Я вошла и сразу увидела Генриха стоящим на коленях: руки короля в цепях, ведущих к стене, на шее железный ошейник. Мое сердце замерло от боли, таким уязвимым он показался. Король поднял голову, узнал меня, и на его лице появилась тревога.

- Эллен! Что ты тут делаешь?

Вместо ответа я бросилась к нему на шею и крепко обняла. Генрих не мог обнять меня, ему не позволяли цепи, но он дернул за них, пытаясь прижать меня к себе.

- Почему ты здесь? – он прижался к моей щеке, голос его дрожал.

- Для переговоров. Я должна заключить договор, чтобы вызволить тебя отсюда, - я шептала ему об этом на ухо, едва не плача. Как объяснить Генриху, что эта война проиграна? Как принять это самой?

- Послушай меня, Эллен, ты должна продолжать. Не вздумай капитулировать из-за меня, к нам должны прийти скоро силы, собранные Великим Жрецом…

- Все кончено, Генрих, - прервала его я. – У Рахмана тысячи людей, крылатые демоны, они легко перейдут через горы. Нам не сдержать их. Мы можем лишь попытаться заключить договор, чтобы остаться в живых…

- Эллен, нет. Это гибельно для Франкии. Послушай меня, заклинаю, послушай… - жарко зашептал он мне на ухо. - Моя жизнь ничего не значит. Спаси остальных. Великий Жрец поможет тебе вернуться в твой мир, только не сдавайся, держи границы. Прошу тебя, умоляю… Спаси Франкию.

- Я тебя здесь не оставлю, никогда. Ни за что.

- Оставишь! Это приказ! – он отстранился от меня, в глазах короля стояли слезы. – Я тебе приказываю не сдаваться!

- Ты нужен этому миру,