Стефани Майер - Жизнь и смерть

Если… если когда-нибудь Эдит захочет, чтобы я стал таким… что это будет означать для мамы? Для Чарли?

Мне было о чем поразмыслить. О том, во что раньше мне и в голову не пришло бы вникать… да я и о существовании чего-то подобного даже не подозревал.

Но кое-что казалось очевидным. По каким-то причинам Эдит не хотела, чтобы я думал о чем-то таком. Почему? У меня начинал болеть живот, когда я пытался подобрать ответ на этот вопрос.

Тут Арчи вскочил на ноги.

Я посмотрел на него, испуганный этим внезапным движением, и еще больше встревожился, увидев его лицо.

Оно совершенно ничего не выражало — пустой взгляд, рот приоткрыт.

Сразу же оказавшаяся рядом с ним Джесамина, осторожно толкнула его обратно в кресло.

— Что ты видишь? — спросила она тихим успокаивающим голосом.

— Что-то изменилось, — ответил Арчи еще тише.

Я подался ближе:

— Что там?

— Комната. Длинная, повсюду зеркала. Пол деревянный. Ищейка в этой комнате, ждет. По зеркалам идет какая-то золотистая полоса.

— И где эта комната?

— Не знаю. Чего-то не хватает — еще не все решения приняты.

— Сколько времени?

— Уже скоро. Ищейка будет в зеркальной комнате сегодня или, возможно, завтра. Поживем — увидим. Она ждет чего-то, — лицо Арчи снова стало пустым. — А сейчас она в темноте.

Тон Джесамины был спокойным, методичным:

— Что она делает?

— Смотрит телевизор… нет, видеозапись на кассете, в темноте, в другом помещении.

— Ты можешь разглядеть, где она?

— Нет, слишком темно.

— А зеркальная комната, что там еще есть?

— Только зеркала и золото. Золотая полоса вокруг комнаты. И черный стол с большой стереосистемой и телевизором. Ищейка трогает видеомагнитофон, но не смотрит запись, как в темном помещении. Здесь она ждет, — взгляд Арчи переместился и сфокусировался на лице Джесамины.

— И больше ничего?

Он покачал головой. Не двигаясь, они посмотрели друг на друга.

— Что это значит? — спросил я.

Вначале никто из них не ответил, а через мгновение Джесамина поглядела на меня:

— Это значит, что планы ищейки изменились. Она приняла решение, которое приведет ее в зеркальную комнату и в то затемненное помещение.

— Но мы не знаем, где они находятся?

— Нет.

— Зато точно знаем, что ищейки не будет в горах севернее штата Вашингтон, где за ней охотятся. Она ускользнет от них, — голос Арчи звучал мрачно.

Он взял в руку телефон, который тут же завибрировал.

— Карин, — сказал Арчи. А потом взглянул на меня. — Да… — он слушал еще несколько долгих мгновений, после чего снова заговорил: — Я видел ее, — он описал видение, как только что сделал это для Джесамины, затем добавил: — Что бы ни заставило ее сесть на этот самолет… это приведет ее в эти комнаты, — и, помолчав немного, обронил: — Да.

Он протянул мне телефон:

— Бо?

Я вырвал мобильник у него из руки:

— Алло?

— Бо, — выдохнула Эдит.

— Ох, Эдит, — сказал я. — Где вы?

— Неподалеку от Ванкувера. Мне жаль, Бо… мы ее упустили. Похоже, она подозревала нас — оставалась на таком расстоянии, что я не могла слышать ее мысли. А сейчас вообще пропала — кажется, угнала маленький самолет. Мы думаем, что она возвращается в Форкс, чтобы начать сначала.

Мне было слышно, как Арчи позади меня сообщает содержание своего разговора Джесамине.

— Знаю. Арчи увидел, что она сбежала.

— Но тебе не стоит беспокоиться. Вы не оставили следа, который она могла бы взять. Тебе просто нужно оставаться с Арчи и ждать, пока мы найдем ее снова. Арчи скоро наведет нас на нее.

— Со мной всё будет хорошо. Энист с Чарли?

— Да… мужчина был в городе. Он заходил в дом, но Чарли в тот момент уже уехал на работу. Рыжий не приближался к твоему отцу. Не волнуйся — Чарли в безопасности, ведь за ним присматривают Энист и Роял.

Почему-то упоминание о присутствии Рояла меня не слишком успокоило.

— Что, по-твоему, делает сейчас Виктор?

— Пытается снова взять след. За ночь он прочесал все окрестности, где только не был — в Порт-Анджелесском аэропорту, в школе… Роял повсюду следовал за ним. Рыжий копает, Бо, но ему ничего не найти.

— А ты уверена, что Чарли ничто не угрожает?

— Да. Энист не выпустит его из виду. И я скоро тоже буду там. Если ищейка появится где-то рядом с Форксом, я возьму ее.

Я сглотнул.

— Будь осторожна. Оставайся с Карин и Элинор.

— Я знаю, что делаю.

— Я скучаю по тебе, — сказал я.

— Знаю, поверь мне, я знаю. Такое чувство, словно ты забрал с собой половину меня.

— Тогда приезжай и возьми ее.

— Как только смогу. Вначале я всё исправлю, — ее голос стал твердым.

— Я люблю тебя.

— Можешь ты поверить, что, несмотря на всё, чему я тебя подвергла, я люблю тебя тоже?

— Да, могу.

— Я скоро за тобой приеду.

— Буду ждать тебя.

В трубке стало тихо, а на меня обрушилась внезапная волна уныния. Джесамина резко вскинула голову, и это чувство рассеялось.

Она снова начала следить за тем, что делал Арчи. Сидя на диване, он наклонился над столиком с бесплатной гостиничной шариковой ручкой в руке. Я подошел, чтобы посмотреть, чем он занимается.

Он набрасывал на бланке отеля какой-то рисунок. Я оперся на спинку дивана, чтобы посмотреть через плечо Арчи. Он изобразил комнату: вытянутую, прямоугольную, с более узкой квадратной секцией в дальнем конце. Выводил черточки, показывающие, что доски пола настелены вдоль длинной стороны этого помещения. По стенам сверху вниз тоже шли линии, обозначающие промежутки между зеркалами. Я представлял себе их по-другому — не покрывающими таким образом всю поверхность. А еще по всем стенам на высоте пояса тянулась длинная полоса. Та самая, которую Арчи назвал золотой.

— Это балетная студия, — сказал я, внезапно узнавая знакомые очертания.

Они оба удивленно подняли на меня глаза.

— Ты знаешь эту комнату? — голос Джесамины звучал спокойно, но в ее словах слышался какой-то подтекст. Арчи нагнулся ближе к своему листку, теперь его рука просто летала над бумагой. На задней стене приобрел законченные очертания аварийный выход — именно там, где должен был находиться, насколько я знал; а в правом переднем углу появились стереосистема и телевизор.

— Похоже на студию, где моя мама когда-то давала уроки танцев — хотя она там не задержалась очень уж надолго. Планировка точно такая же, — я дотронулся до рисунка там, где в задней части помещения выделялся квадратный участок, не такой широкий, как остальная комната. — Здесь находился санузел — проход туда был через другой танцевальный зал. Правда, проигрыватель стоял вот тут, — я указал на левый угол, — к тому же более старый, а телевизора вообще не было. И еще было окно в комнате для ожидающих — такой вид открывался именно оттуда.