Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова

брызгал слюной. Трудно нормально говорить, когда почти нет верхней губы, а зубы торчат, как у крысы. Моего мужа раздирала ярость. Его трясло от ненависти ко мне. – Зачем приходила ко мне на могилу? Поиздеваться, что любишь другого? А сама ложилась то под него, то под второго любовника, как самая низкая уличная проститутка. Да, я все знаю! Я следил за тобой! А ты, безмозглая курица, даже не догадалась после смерти мужа поменять замки в доме. О, сколько раз я мог убить тебя! Сколько раз стоял над твоей кроватью и сжимал в бешенстве кулаки!

– Почему же не убил? – я брезгливо скривилась. – Ждал, когда я расплачусь с твоими долгами? Да? Ты болен, Генри.

– Умри ты тогда, и не было бы всех этих убийств.

– Кровь несчастной Беатрис Шелди тоже на твоих руках? Как же ты мерзок, Генри…

– О нет! Ее я задушил. Сладкая девочка… Это ты виновата. Ты вынудила меня.

– Ты совсем обезумел… Столько смертей и все ради какого–то особняка? Хоть бы не марал имя своего кузена. Морган Тингли был достойным человеком.

Генри сузил глаза.

– Откуда ты знаешь его?

– Я нашла письмо в сейфе. Тебе следовало уничтожить его, Генри.

– Я хотел, но ты сменила код.

Я громко рассмеялась, поняв, что муж пытался открыть сейф. Все правильно. Именно письмо кузена натолкнуло нас на мысль и изменило ход расследования.

– Совсем нетрудно было догадаться, кто похоронен вместо тебя, если ты встречался с Морганом в день «своей» смерти.

Генри медленно поднялся. Мокрые брюки безобразно облепили худые ноги. Убийцу душила злоба. И без того безобразное лицо стало еще ужаснее.

– Родственников граф Винтерширского тоже ты подговорил?

– Эти глупцы сами все испортили. Вампира нужно было замуровать в подземелье, тогда он не выбрался бы…

Муж, старясь делать это незаметно, короткими шажками приближался ко мне, все еще сидящей на мостовой у тела Бенджи. Я видела, как дрожали руки Генри и хищно расправлялись пальцы. Он собирался меня придушить.

– Не получится, – я покачала головой. – Даже не старайся. Сколько раз ты пытался, а я все еще жива.

– На этот раз точно сдохнешь, – он сделал рывок, но на его руке внезапно защелкнулся наручник.

Саймон, у которого от напряжения вспотел лоб, скрутил моего мужа.

– Почему так долго? – упрекнула я. – Он меня едва не задушил! Ты вызвал карету скорой помощи для Бенджи?

– Ее вызвали для тебя. Граф скоро придет в себя.

Саймон подтолкнул Генри в спину и передал полицейским, выбежавшим из моего особняка. Было ясно как день, что они пришли арестовывать вампира, но, не застав, устроили засаду.

Я закрыла глаза ладонью и расплакалась. Левая рука висла плетью. Я ее совсем не чувствовала. Прощай второе пальто. На нем зияла дыра, а кровь расползлась некрасивым пятном. И так денег нет, а тут… Если бы было время посмеяться, я от души расхохоталась бы: я совсем нищая, а из–за моего наследства дерутся и убивают.

Я плакала в голос, жалея себя, вампира, испуганного Хэя и трясущуюся Дженни. И даже Саймона мне было жаль, ведь я всегда буду выбирать Бенджамина.

Никто не знает, что мне стоило сохранять спокойствие, когда я разговаривала с обезумевшим мужем. Да, я знала, что Саймон рядом. Он открыл окно