Между решениями (ЛП) - Джинджелл Вэнди

Несмотря на давнюю печаль из-за двуличия Атиласа, эта мысль и все вытекающие из неё последствия согрели меня. Пришло время снять оковы. Когда-то я была ребёнком, а теперь выросла: пришло время мне вырваться на свободу и бороться, вместо того чтобы прятаться и забывать.

Я собрала все уголки своего сознания, как если бы они были уголками листа бумаги, собрала все знания и силу из каждой его нити и направила всё это на Атиласа, или червя, или, может быть, на них обоих, потому что они были одним и тем же существом.

Лианы свернулись и исчезли, как будто их в одно мгновение опалили и превратили в пепел, но мы всё ещё были в моём сознании. Блин. Я полагала, что это сработает. Как, блин, я должна была вытащить его, если я даже не знала, как выбраться самой?

— Нет, я так не думаю, — пробормотал Атилас, лишь слегка поморщившись. — Ты не вышвырнешь меня так легко, как в прошлый раз, Пэт; и, я думаю, ты не сможешь поступить так с отцом Зеро во второй раз. Какой бы… особенной ты ни была, было бы глупо думать, что ты равна любому из нас, когда мы знаем о твоих методах.

— Да, — сказал я, неуверенно поднимаясь на ноги, пока мир лениво вращался вокруг меня. Воспоминания о моей матери были полезны во многих отношениях, потому что они напомнили мне о том, что я узнала совсем недавно. — Но у меня есть элемент неожиданности, помнишь?

Он выглядел слегка удивлённым этим, но это никоим образом не ослабило его: связь, которую он всё ещё держал вокруг моего разума, была крепкой и липкой, пуская корни в те места, которые я не хотела бы раскрывать, и тянула вверх.

Я пересекла комнату, которая была моим мысленным взором, и села на подлокотник его кресла, подтянув ноги кверху, пока мои ступни не уперлись в сиденье, устроившись между подлокотником и его ногами. Я обхватила его рукой за шею и прижалась к нему, затем положила голову ему на плечо и обвила другой рукой его шею. Я сидела вот так с папой столько раз, что и не припомню, — и эти воспоминания остались в моей памяти целыми и невредимыми.

Тишина, тяжелая и абсолютная, не прерывалась до тех пор, пока Атилас не спросил:

— Чего ты думаешь добиться этим эпизодом, Пэт?

— Без понятия, — ответила я, сильнее прижимаясь лицом к шершавому, теплому коричневому плечу его пиджака. Я слышала, как ровно и тихо бьётся его сердце. — Не думаю, что я думала, на самом деле. Это было скорее инстинктивно.

Атилас, казалось, вздохнул; лёгкий вдох и выдох, и мир вокруг нас замерцал. Я обняла его чуть крепче, и на этот раз, когда он вздохнул, я услышала, что его дыхание тоже прерывистое. Я слышала такое дыхание только однажды, и это было, когда плакал мой отец, поэтому я крепче прижалась к нему и не смотрела.

Вместо этого я сосредоточилась на колючем пиджаке Атиласа и, ощутив силу этого ощущения, вытащила нас обоих из моего сознания обратно в мир людей. Там я каким-то образом добралась и до кресла Атиласа, и если раньше я инстинктивно клала голову ему на плечо, понимая, что так и должно быть, то теперь я не могла поднять её снова из-за того, какой тяжёлой и усталой она была.

Пробормотала я ему в шею.

— Минутку, Пэт, — вздохнул он, и вскоре я почувствовала его руку, тяжёлую и в то же время ободряющую, на своём плече.

Я не помнила, чтобы он использовал свои целительские способности на мне раньше, хотя я видела, как он использовал их на Зеро. Ощущения были совсем не такими, как я ожидала. На самом деле ощущения были совсем не похожи. Было больше похоже на то, как если бы я поела после того, как потеряла сознание от недостатка пищи, и моя энергия наконец-то снова начала накапливаться.

Прежде чем я смогла собраться с силами, чтобы встать, я почувствовала, как кто-то трепещет у входной двери, и грохот буквально сотряс дом.

— Пэт! Пэт!

— Вот блин! — сказала я, когда что-то большое и белое вырвало меня из коричневой колючей массы, которая была Атиласом. — Кажется, Зеро вернулся.

Глава 3

Голубые глаза ослепили меня, совсем как солнечный свет, льющийся сейчас в окна.

Вот блин. Уже было утро?

Я обвиняюще сказала этим голубым глазам:

— Ты прервал эксперимент.

Взгляд Зеро скользнул мимо меня к Атиласу, и холод, который я увидела в нём, пробрал меня до костей. Он сказал Атиласу:

— Если ты думаешь, что я не вспорю тебе живот, ты очень сильно ошибаешься.

— Я полагаю, что у меня нет такого заблуждения, — сказал Атилас.

Его голос звучал легко и весело, так почему же от этих слов рыдание застряло у меня в горле?

— Что ты делаешь? — спросила я Зеро, вырываясь из рук, которые держали меня. Он поднял меня, как будто я была ребёнком, и даже если я думала, что прямо сейчас не смогу ходить, это было оскорбительно и ни к чему. — Я могу стоять на своих собственных ногах.

— Нет, не можешь, — коротко ответил он. — Думаю, ещё несколько минут. С тобой всё в порядке?

— Конечно, — сказала я, и там, где я на самом деле не могла почувствовать, как Атилас использует на мне свои целительские таланты, я определённо почувствовала, как Зеро вливает в меня магию, яркую и необузданную.

Я зевнула и убрала голову с его плеча, на которое она снова опустилась. Я вдруг почувствовала, что снова могу ходить, но, похоже, в ближайшее время Зеро не собирался отпускать меня. Поскольку в тот момент весь мир был невыносимо слишком ярким, возможно, это и не так уж плохо. Возможно, это также помешало бы ему причинить вред Атиласу; в конце концов, его руки уже были заняты.

Эта мысль одновременно взбодрила меня и позволила спокойно оглядеть комнату вокруг. Я не обращала на неё внимания, когда моя голова покоилась на плече Атиласа, но весь мир был наполнен частицами света и аурами в сверкающей сущности Между. Даже по сравнению с яркостью утреннего солнечного света это было ослепительно.

— Блин — сказала я, пытаясь отогнать от себя это великолепие. — Наверное, я повредила зрительный нерв или типа того.

— Атилас, — сказал Зеро резким командным голосом. — Объясни.

«Вот блин» — подумала я, холодея от ушей до самого низа живота. Он не собирался останавливаться, и как только опустил меня на пол…

Что-то твёрдое и неудобное прижалось ко мне, прижатое несгибаемыми мышцами живота Зеро к мягкой плоти моей ноги, и у меня возникло кристально ясное воспоминание о том, что это должно было быть.

Вот же блин. На самом деле я вызвала их к себе как в реальном мире, так и в своём воображении. Я ещё немного поёрзала, и Зеро, подавив вздох раздражения, отодвинул меня ровно настолько, чтобы я смогла сунуть руку в карман и вытащить одну из иголок, которые давным-давно стащила у гоблина.

Ногтем большого пальца я сняла покрытие с иглы и манипулировала всем этим хитроумным устройством до тех пор, пока сердечник не оказался под моим большим пальцем, едва не проткнув себя иглой. Я бы воткнула её ему в шею, но не могла дотянуться и не осмеливалась сделать это, пока не видела, куда я её втыкаю.

Вместо этого мне пришлось обхватить его рукой за шею, притягивая к себе ещё ближе. Оттуда я могла достаточно далеко дотянуться, чтобы перехватить иглу из одной руки в другую, и я сделала это, задыхаясь от паники, потому что Атилас всё ещё не сказал ни слова в своё оправдание, и я почти боялась, что он на самом деле пытается настроить Зеро против себя.

Наверное, со стороны могло показаться, что я напугана и ищу утешения, потому что Зеро сразу же крепче обнял меня.

— Лучше бы ты не причинял ей вреда, — сказал он мне на ухо, буквально излучая ярость, — или…

Получилось! Я вонзила иглу в мягкое место между плечом и шеей и нажала на неё так быстро, как только смогла.

— Пэт, — потрясённо произнес Зеро, слегка покачиваясь. — Что ты сделала?

— Микки тебя облапошил, — сказала я. — Тебе лучше поставить меня на пол, пока ты меня не уронил.

Он так и сделал, слегка пошатываясь, и попытался сосредоточиться на мне.