Между решениями (ЛП) - Джинджелл Вэнди

Вэнди Джинджелл

Между решениями 

Глава 1

Соседи по дому могут доставлять немало хлопот. У меня их больше, чем у большинства, но, вероятно, этого и следовало ожидать, когда двое из них фейри, а один вампир. Но это ни к чему, когда ты живешь в доме, который находится на полпути между миром людей и тем, что они называют миром За, оставляя тебя в каком-то сумеречном месте, которое не является ни тем, ни другим. Между — вот как называется это место. Там, где тени движутся, даже когда их хозяева стоят на месте, а гости из За заходят через дверь бельевого шкафа и подозрительно смотрят на вас, когда вы говорите им, что вы понятия не имеете, кто убил их командира, и им не за что вас благодарить. То самое место, где ваша вилка может превратиться в мелкого жучка с острыми краями, который больше заинтересован в том, чтобы разрезать вам рот, чем в том, чтобы удрать в укрытие.

Я хочу сказать, что это захватывающая жизнь. Безопасная — нет. Волнующая — да. Всегда есть что-то, что может вас убить, и всегда за углом вас поджидает что-то неожиданное, что может сбить вас с ног. Не говоря уже о том, что вы попадаете в такую ситуацию, когда становитесь питомцем для двух фейри и вампира, а потом становитесь кем-то вроде соотечественника, думая, что у фейри нет эмоций, а вампиры — просто слегка одержимые мелкие мерзавцы, только чтобы обнаружить, что у фейри вырастают неприятные и потенциально пугающие эмоции, похожие на маленькие безумные грибы, и что вампир может быть на самом деле хорошим другом.

Доброго дня. Я Пэт. В последнее время я питомец только на бумаге, и не принадлежу вампиру, так что, полагаю, так оно и есть. Однако, ситуация становится всё более странной, так что это не слишком утешает. Дело даже не в том, что за всем этим кроется что-то трудное, а в том, что трудно справляться с потусторонними эмоциями или их отсутствием. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь составил для меня руководство, но его нет.

Никто не учит вас таким вещам — ну знаете, что делать с большим белым фейри, который в последнее время стал слишком ласковым, или как справиться с лёгкой меланхолией, которая, кажется, овладевает фейри-слугой, даже когда вы готовите ему его любимый лавандовый «Эрл Грей» и покупаете по-настоящему дорогое песочное печенье.

И вам некому позвонить, чтобы узнать, что, чёрт возьми, происходит, когда вампир признаётся тебе в любви и прямо призывает тебя постараться не влюбиться в него в ответ.

В смысле, он даже не начал со слов «Ты мне нравишься». Этот мелкий комаришка сразу перешёл к любви. Прошлой ночью, прямо здесь, в моей комнате, вампир поцеловал меня так, что это определённо было не совсем по-деловому, а затем неторопливо удалился, ухмыляясь, давая мне понять, что я не должна в него влюбляться.

Я всё ещё не знала, что, блин, я должна была с этим делать. Этим утром я и так слишком долго ждала, прежде чем спуститься вниз, потому что знала, что всё помещение будет наполнено присутствием Джин Ёна и запахом его одеколона. Проблема была в том, что я не могла расслабиться даже в своём кресле-качалке, потому что там…

Я застонала и снова легла в постель, зарывшись лицом в подушку. Вчера вечером мне удалось спуститься вниз сразу после Джин Ёна и выполнить свою обычную тренировку по рукопашному бою, как и ожидалось, и, надо отдать должное мелкому комаришке, во время наших спаррингов он был абсолютно деловым. Не знаю, чего я ожидала, но только не этого. В смысле, я почувствовала облегчение, но всё равно этим утром я чувствовала себя не очень комфортно. Может быть, причина в том, что мне снились тёмные глаза Джин Ёна, светящиеся смехом, когда он говорил мне: «Ты ничего не можешь поделать с тем, что я влюблён в тебя».

Или, может быть, это было из-за того, что время от времени я ощущала его запах в комнате, и у меня возникали отчётливые, хотя и недолговечные воспоминания о прошлой ночи.

— Я собираюсь убить его, — пробормотала я в простыни, но снова оттолкнула подушку. Я должна была что-то с этим сделать. Если бы мне понадобилась помощь в поиске чего-то в груде старых бумаг и записей, я могла бы обратиться к своему другу-лепрекону. Если бы мне понадобилась помощь в чём-то, сочетающем магию и технологию, я могла бы обратиться к своему другу-тритону. Когда дело касалось чего-либо из мира За, у меня был человек, к которому я могла обратиться, даже если он не всегда отвечал мне.

Кому, блин, я должна была сообщить о том, что вампир поцеловал меня и признался в любви?

Я выпрямилась, внезапно почувствовав прилив сил. Моргана. Я могла бы позвонить Моргане, верно? Она была как зомби, но, по крайней мере, она знала, что такое влюблённость и макияж, и на неё можно было положиться, когда она рассказывала мне, что, блин, происходит и что мне с этим делать.

Я достала свой телефон из-под подушки и набрала её номер.

На самом деле, если подумать, Моргана уже некоторое время делала странные предложения, но она только сказала, что, похоже, Зеро неравнодушен ко мне, не? И да, ладно, Зеро вёл себя подозрительно, но, по крайней мере, на самом деле он меня не целовал.

Мой палец завис над кнопкой звонка, но, прежде чем я успела нажать на неё, кто-то постучал во входную дверь внизу. Мне не нужно было выглядывать в окно, чтобы узнать, кто это; дом сказал мне, что это мой единственный друг-человек, Детектив Туату. Да, наверное, тут слишком много нужно пояснить, но всё, что вам действительно нужно знать, это то, что, да, большинство моих друзей Запредельные, и нет, дом на самом деле не разговаривает. Скорее, я просто могу что-то чувствовать. Сначала я думала, что могу определить только то, находятся ли в доме мои трое психов или нет, но либо мои чувства, либо способность дома общаться становились всё сильнее за последний год — и особенно за последние шесть месяцев. Это вызывало беспокойство по нескольким Причинам, и я лично знала две из них.

Обе из этих Причин включают дом, очень похожий на мой, и что я человек, хотя я не слишком задумывалась, что это может означать для меня, хотя все трое моих психов были уверены. Они также были почти уверены, что я не являюсь эрлингом, и…

Нет, давайте объяснять по порядку.

Вставая, я сунула телефон в карман и спустилась вниз, чтобы узнать, что нужно Детективу Туату. Надеюсь, это было что-то, что заставило бы меня выйти из дома и помочь ему разобраться с чем-то странным, вместо того чтобы готовить завтрак для своих психов и пытаться понять, что делать с Джин Ёном.

К тому времени, как я спустилась вниз, они впустили Туату, что стало приятным сюрпризом; в основном они, казалось, были рады позволить мне открыть дверь и оставлять других людей на пороге, если меня не было рядом, чтобы открыть. Хотя это было справедливо: обычно я предпочитала позволять им открывать дверь бельевого шкафа для всего, что приходило оттуда, так что я не могла сильно жаловаться, что большую часть времени мне приходилось открывать входную дверь.

Я направилась прямиком на кухню, чтобы вскипятить воду, по пути улыбнувшись Туату и проскочив мимо Зеро, который как раз возвращался с заднего двора. Вероятно, он где-то там упражнялся — растягивался или выполнял особую форму упражнений, которая включает в себя возню с чем-то из Между и протаскивание чего-то через За в человеческий мир. Он погладил меня по голове, когда я проходила мимо, но я была так напугана запахом одеколона, который предвещал скорое появление Джин Ёна, что даже не вздрогнула. Это было хорошо, потому что я была почти уверена, что Атилас наблюдает за нами и улыбается, сидя в своём обычном кресле. Очень бесит, когда кто-то наблюдает за тобой и улыбается, когда ты знаешь, что он видит гораздо больше, чем тебе удобно.

К счастью, приготовление утреннего чая и кофе было обычным мирным занятием, когда в доме не происходило ничего неожиданного. Это означало, что к тому времени, когда я вернулась с подносом и обнаружила, что все, кроме Атиласа, неловко стоят в гостиной, я чувствовала себя довольно бодро и не слишком волновалась. Присутствие Туату стало приятной передышкой.