Джейн Харри - Безумие любви

Мир и покой? — вопрошал презрительно внутренний голос. Да тебе неизвестно, что это такое. Шесть лет ты мучаешь себя из-за этого человека. Постоянно каешься в том, в чем не виновата. Терзаешь себя из-за унизительного происшествия, о котором он даже не помнит. Даже твое имя ему ни о чем не говорит. Слишком тривиальная история для изощренного любителя острых ощущений. Ты терзаешь себя из-за пустяков, идиотка.

А теперь ты встретила его снова. Ты говорила с ним, и мир при этом не обрушился. В сущности, может быть, это веха, знаменующая новый этап в твоей жизни.

Только бы не сорваться, иначе…

— О нет! — подскочила Дороти, как ужаленная. — Только не это. Никогда.

Она отшвырнула плед, выбралась из постели, накинула халат и подошла к камину.

Подбросив в тлеющие угли несколько поленьев и свернувшись калачиком в углу дивана, девушка завороженно уставилась на оживающее пламя.

Как бы то ни было, ночным кошмарам, связанным с Ником Моблейном — злым гением, который искалечил ей жизнь, пришел конец.

«Начнем сначала!» Нет, как вам это нравится? Паук с каждым новым движением стремится притянуть ее к себе.

Ладно, Никки, подожди. Сейчас, уже коли выпала бессонная ночь, есть смысл раскрутить колесо времени. Вернуться туда, на шесть лет назад… И тайное воистину станет явным!

4

Все, конечно, началось с Джеффри…

— Ты ему нравишься, верно? — Салли Найт звонко рассмеялась.

Дороти покраснела от смущения.

— Да нет, конечно, нет.

Они вертелись перед зеркалом, примеряя платья. Пурпурная мини-юбка, блузочка в тон, из настоящего испанского бархата — Дороти в жизни не носила ничего подобного. В вопросах одежды Фред Ламметс был весьма консервативен. Когда его дочь в чем-то нуждалась, ее посылали к конкретной продавщице в большом универмаге, которая предварительно получала строжайшие инструкции.

Удивительно вообще, как отец разрешил ей погостить несколько дней в семье Найт. Конечно, если бы папуля пронюхал, как мало Дороти знает свою подружку, он, вероятно, отказал бы ей. Но тот факт, что Салли появилась в школе только в прошлом семестре, остался под покровом тайны.

Помпезный особняк Найтов был построен в стиле американского Юга, поскольку, как рассказала мать Салли, она провела свой медовый месяц в Нью-Орлеане и с тех пор считала этот город своей духовной родиной.

Дороти, привыкшая к книжным полкам и ситцу, чувствовала себя перенесенной в мир волшебных голливудских декораций. Ванны сияли позолоченными кранами. Окна задрапированы бархатом с фестонами. Кухня походила на кабину космического корабля и была такой же стерильной, поскольку здесь никто никогда не готовил.

Снаружи, среди экзотических растений, располагались бассейн в форме сердца и теннисный корт.

Чуждое традиционной для британских аристократов чопорности семейство Найт славилось своим гостеприимством. В доме всегда было полно народу.

Включая Джеффри Холдена.

Он читал в университете курс изящных искусств, поскольку так и не нашел «достойного поприща в этом суетном мире». Салли, судя по ее словам, знала его «всю жизнь».

Высокий, светловолосый красавчик с голубыми глазами, Джеффри при желании мог сразить наповал любую девчонку. Атлет со средиземноморским загаром, он прекрасно плавал, ловко играл в теннис и отличался непревзойденной виртуозностью в танцах.

Дороти, которая чувствовала себя лишней в этой полубогемной-полусветской среде, он показался сказочным принцем. Сверстницы ехидно называли ее «недотрогой», и порой она задумывалась о причинах полученного приглашения. Ведь вертлявой, разбитной Салли слишком часто было не до гостьи, а в доме, лишенном книг, та просто не знала, чем себя занять.

К счастью, девушка обнаружила в оранжерее роскошный шахматный столик из оникса и слоновой кости, и однажды, развлекаясь решением шахматных задачек, услышала за спиной томный баритон:

— Слава аллаху! Наконец-то фортуна даровала мне встречу с принцессой, в очаровательной головке которой заключено нечто большее, чем сплетни и капризы.

Дороти испуганно обернулась и увидела Джеффри Холдена.

— Черные, кажется, в безнадежной позиции, — сказал он, вальяжно усаживаясь напротив. — Посмотрим, что мне удастся сделать…

К тому времени, когда последняя задачка была решена, она успела влюбиться в него по уши.

В тот вечер Джеффри не отходил от «принцессы» ни на шаг, и почти вся дамская часть общества пожирала ее недоуменно-завистливыми взглядами.

Не такая уж я никчемная! — торжествовала Дороти.

Но постепенно в душу девушки закрались опасения. У нее не было никакого сексуального опыта, не считая нескольких поцелуев, а пылкая влюбленность еще не мешала врожденной осторожности.

Но Холден, как ни странно, не переходил к решительным действиям, вероятно, опасаясь спугнуть свою жертву раньше времени. А может быть, просто наслаждался платонической стадией романа, растягивая удовольствие?

Миновало несколько дней, и Дороти окончательно запуталась. Между тем неизбежная развязка приближалась. Она почувствовала это, когда Джеффри небрежно позвал ее на вечеринку к кому-то из своих друзей.

— Меня туда не приглашали. Кроме того, я обещала отцу, что вернусь домой на уик-энд.

— Опомнись, киска! Это невозможно, — томно протянул он. — Позвони домой. Скажи, что останешься еще на несколько дней. — Джеффри положил руку ей на затылок, зарывшись в копну тогда еще коротких волос, и нежно погладил стройный изгиб шеи. — Я не хочу с тобой расставаться, — прошептал он, едва касаясь губами мочки ее уха. — Не сейчас.

На следующий день Дороти позвонила отцу и что-то наврала, пытаясь не замечать огорчения в его голосе.

— Ну ясно же, что Джеффри балдеет от тебя, как мартовский кот! — Лежа на кушетке в ожидании, пока подруга окончательно выберет наряд для вечеринки, Салли продолжала развивать пикантную тему.

Дороти пыталась уложить волосы на макушке, но они были слишком тяжелыми и упорно падали на плечи.

— Не думаю, — вздохнула она.

— Чушь. Он же только и вертится вокруг тебя.

— Так-то так, — грустно признала девушка. — Но он обращается со мной так, будто я сделана из фарфора.

— Надень юбочку покороче, и он станет гораздо смелее, — скабрезно хихикнула Салли.

— Я не привыкла выглядеть вызывающе. — В голосе Дороти слышалось отчаяние.

— Глупышка! — подскочила подружка. — Понимаешь, вся беда — в твоих дурацких комплексах. Ты одеваешься, общаешься и ведешь себя так, как будто говоришь: «Руки прочь!». У бывалых мужиков на это чутье. Ты должна просто дать ему сигнал, а я тебе помогу.