Ребекка Уинтерз - Закат любви, восход любви

— Я могу пойти к ней вместе с тобой?

— Конечно.

— Как ее зовут?

— Синьора Паркер.

— Она говорит по-итальянски?

— Нет. — По крайней мере так ему сказал таксист. — Думаю, у тебя появится отличная возможность попрактиковаться в английском.

— Она тоже фермер?

Джино не меньше ее заинтересовала жена любовника Донаты.

— Почему бы тебе не спросить ее об этом самой?

Они поднялись на второй этаж, и Джино постучал в дверь:

— Signora?

— Я загляну, — София немного приоткрыла дверь и, войдя на цыпочках внутрь, тут же вышла.

— Она спит.

Джино не удивился.

— Мы принесем ей поесть позже.

Вернувшись на кухню, они сели за стол и съели то, что предназначалось для их гостьи.

— У нее красивые волосы. Такого же цвета, как крылышки эльфа.

Джино посмотрел на свою темноволосую племянницу, в которой души не чаял.

— Не многие из наших знакомых могут похвастаться волосами такого же оттенка, — заметил он.

- Я не знаю никого, — ответила София.

Джино тоже не знал.

- Что, если мы позвоним маме Анны и пригласим твою подружку погостить у нас несколько дней?

- Анна любит, когда мы играем у нее дома.

Он нахмурился.

— А почему не у тебя?

— Я не знаю.

Джино положил ей руку на плечо.

- Думаю, знаешь. Скажи мне, что не так, солнышко.

Глаза девочки наполнились слезами.

— Думаю, она боится папу.

У него защемило сердце.

— Она так и сказала?

- Нет, но, когда в прошлый раз Анна приезжала к нам во дворец, папа внезапно начал ходить туда-сюда по дому и... — София не смогла закончить.

Джино крепко прижал ее к себе и не отпускал до тех пор, пока она не выплакалась. В глубине души он вместе с ней оплакивал своего брата, которого тяжелая болезнь раньше времени превратила в жалкое, беспомощное существо. Но ужаснее всего было то, что Софию лишили нормального детства. Джино молил бога, чтобы тот дал ему сил вернуть его любимой племяннице радость и беззаботность.

— Хочешь, я отвезу тебя к Анне?

- Нет. Я не хочу никуда ехать. Я хочу остаться с тобой.

Именно этого Джино и боялся. София все глубже и глубже пряталась в свою раковину. Он должен

помешать ей окончательно замкнуться в себе. Но как это сделать?

Когда Элли проснулась, ей понадобилась минута, чтобы понять, где она находится.

Она посмотрела на часы. Почти восемь вечера. Она проспала девять часов!

Кто-то заходил к ней в комнату и принес поднос с едой. Она была так голодна, что съела все до последней крошки.

Ее чемодан все еще стоял на том же месте, куда его поставил Джино. Поднеся его к кровати, она достала чистую одежду и пошла в ванную. Вымыв голову и надев чистые джинсы и голубой топ, она почувствовала себя бодрой и полной сил.

Открыв зеленые ставни, Элли выглянула во двор и в сумерках увидела целое поле цветов. Невероятное зрелище!

Высушив волосы, она подкрасила губы и спустилась вниз в поисках хозяина дома.

У подножия лестницы ее встретила высокая худая девочка лет одиннадцати с длинными темными волосами и печальными карими глазами. Дочь Джино?

Элли остановилась. Разумеется, у него есть семья. Как можно в этом сомневаться?

— Привет.

— Здравствуйте, миссис Паркер.

Элли пришла в восторг от ее хороших манер.

— Как тебя зовут?

— София.

— Я обожаю это имя.

— Правда?

— Да. Так звали одну царицу.

Девочка серьезно посмотрела на нее.

— А как ваше имя?

— Элли, но София мне правится намного больше.

— Что означает ваше имя?

— Не думаю, чтобы оно что-то означало, но в детстве меня постоянно из-за него дразнили.

— Почему?

- Ты знаешь, что по-английски означает слово «cat»[1]?

- Да. Пару месяцев назад дядя Джино подарил мне котенка. Черного, с белыми лапками.

Дядя Джино. Это объясняло их незначительное сходство.

- Везет тебе. И как ты назвала своего питомца?

- Рудольфо.

- Звучит впечатляюще.

- Это настоящее имя дяди Джино.

Как оно ему подходит! Гораздо больше, чем Джино.

- Понятно. Так вот, дети дразнили меня «кошкой с аллеи»[2].

- Что это означает?

- Кошка, которая живет на улице, потому что у нее нет дома.

- Но ведь у вас был дом. — В голосе девочки слышалось беспокойство.

— Да, милая. — Ласковое обращение само сорвалось с губ.

Задумчивость девочки глубоко тронула Элли.

— А где вы живете в Америке?

— Портленд, штат Орегон. Ты слышала об этом городе?

— Думаю, да. Дядя Джино сказал, что вы приехали, чтобы посмотреть его ферму. Вы фермерша?

Это самое подходящее объяснение того, почему Элли находится в доме телохранителя мистера Монтефалько.

— Не совсем, София. Но у моих бабушки и дедушки была небольшая ферма у подножия вулкана Маунт-Худ в Орегоне.

- У нас здесь тоже есть вулканы, — сообщила София.

— Я знаю и как-нибудь с удовольствием их посмотрю.

- Ваш вулкан еще действующий?

— Думаю, они вес со временем просыпаются, но Маунт-Худ спит уже много лет. На той почве хорошо растет лаванда.

— Дядя Джино тоже выращивает цветы.

— Я заметила. Это одна из причин, по которой я заехала к вам. У моей бабушки было целое поле цветов. Она дарила их своим родным и друзьям. Я люблю вспоминать, как помогала ей составлять букеты.

— Мне бы тоже этого хотелось.

— Разве ты не помогаешь своим дяде и тете на ферме?

— Дядя Джино не женат. Он говорит, что подруги намного лучше, чем жена.

По крайней мере Джино искренен. Его жизненная философия ничуть не удивила Элли. Она вспомнила, как относилась ее мать к красивым мужчинам. Может, она права?

Она подошла поближе к Софии. - Поскольку вы одна семья, думаю, Джино с радостью доверил бы тебе какую-нибудь работу по саду, если бы ты его попросила.

— Я обязательно попрошу его. — София оживилась. — Вы хотите познакомиться с моим папой? Он еще не лег спать.

— С удовольствием. Как его зовут?

— Марчелло.

— Тоже красивое имя. А как зовут твою маму?

Лицо девочки омрачилось.

— Доната.

Доната?

Но это означает...

Сердце Элли пронзила острая боль.

Боже мой...

В этот момент из темноты коридора появился Джино. Интересно, как долго он там стоял, подумала Элли. Слышал весь их разговор или только его часть?

Их взгляды встретились. Когда он прижал к себе племянницу, Элли увидела боль в темных глубинах его глаз. Она наклонилась и взяла руки девочки в свои.

— Джино сказал мне о твоей маме. Мне очень жаль. — Ее голос дрожал.