Неверный. Моя месть - Юлия Ильская

у тебя красивое колье. Наверное, очень дорогое? – она смотрит на мои бриллианты.

Колье и правда красивое и жутко дорогое. Павел подарил мне его, как только стал зарабатывать хорошие деньги и вбил себе в голову, что теперь он аристократ.

– Нет, – отвечаю я, – это подделка. Хорошо выполнено, да?

– Да ты что?! – глаза ее алчно засверкали.

Это действительно будет сенсацией! В нашем круге не принято носить подделки.

Глава 8

– Да. К сожалению, оригинал пришлось отдать в ломбард.

– А что случилось? – спрашивает она меня с беспокойством.

– Ну, у Павла не очень хорошо сейчас идут дела. Поэтому лишних денег нет, только ты никому… – заговорщически шепчу я.

– Нет, нет, что ты! Я могила! – горячо убеждает она меня. – Ну, ты держись, все наладится.

Я смотрю, как ее глаза уже шныряют по залу, прикидывая, кому рассказать эту новость.

– Да-а, ещё он проигрался в рулетку. Теперь такой раздраженный, злой. Вот видишь, – я показываю ей синяк на руке, оставшийся после зверской тренировки.

– Ужас! – ее глаза лезут на лоб. – Ты не должна это терпеть! Хочешь, я скажу папе? Ты же знаешь, кто он…

– Нет-нет, Эль! Я люблю Павла и хочу сохранить семью. Уверена, он исправится! – говорю я горячо.

Элеонора кивает и отходит, слегка обалдевшая.

Отлично, дело сделано. И я со спокойной душой отхожу. Константин Костров хоть и крутой мужик, но жену свою побаивается и уважает, ведь ее отец-прокурор за дочурку голову оторвет.

Я подхожу к Илоне, наиболее адекватной из всех, мы с ней иногда общаемся. Она простая и душевная.

– Что это там Элька бегает, рассказывает? – замечает она.

Мы наблюдаем за Элеонорой, которая подходит к женщинам и что-то им шепчет, то и дело поглядывая на меня.

– Что ты ей сказала? – спрашивает меня Илона.

– Ничего особенного, – смеюсь я, – я сказала ей, что у меня поддельное колье.

– Зачем? – удивленно смотрит она на меня.

– Ну, потому что оно действительно поддельное, а я устала играть в богачку.

– Я тебя понимаю, – вздыхает она. – Сама замучилась. Иногда так хочется пива, рыбки да киношку посмотреть. А вынуждена ходить на эти мероприятия, трындеть с этими глупыми курицами.

– Ох, тяжело быть богатой, – говорю я с улыбкой.

– Богатой быть круто, – возражает она, – тяжело соответствовать вот этим стандартам. Кто их только придумал!

– Согласна, – киваю я.

Действительно, я никому и ничего здесь не должна. Это не мои друзья, не мои близкие. Почему я должна говорить и делать то, что от меня ждут эти люди?

Я иду искать Павла. Нигде не нахожу и иду прямо в святая святых – в кабинет Константина. Мужчины с бокалами и сигарами удивленно смотрят на меня. Здесь так не принято. Здесь обсуждаются великие дела, но мне плевать. Я зову Павла, и он, извинившись, выходит в коридор.

– Дорогой, я, пожалуй, поеду домой. Что-то у меня голова разболелась, – говорю я мужу.

Павел недовольно зыркает на меня, обычно мы приходим вместе и уходим вместе. Правило хорошего тона.

– Ну, прими таблетку, – говорит он мне, – посиди там в уголке, и все пройдет.

Раньше я бы так и сделала. Готова была терпеть, лишь бы не навредить репутации мужа. Но не сейчас…

– Пожалуй, нет. У меня мигрень начинается. Думаю, таблетка мне сейчас не поможет, – отвечаю я.

– Хорошо, я тебя провожу, – сдается Павел, и мы выходим на улицу.

Павел вызывает такси.

– Что, так сильно болит? – спрашивает он у меня вроде как участливо, но я-то вижу, что он очень недоволен.

– Да, Паш, – говорю я. – Ты мне что, не веришь? Неужели бы я уехала просто так?

– Нет-нет, что ты. Я тебе, конечно, верю. Поезжай, отдохни. Я справлюсь, за меня не переживай.

– Хорошо, котик. Я, наверное, лягу. Ты меня, пожалуйста, не тревожь, – говорю я, страдальчески морщась.

– Да, дорогая, – угрюмо говорит Пашка.

Я сажусь в такси и откидываюсь на спинку сиденья. Ух, устала так, как будто огород копала. Тяжело, конечно, быть предательницей. Ну ничего не поделать. На войне, как говорится, как на войне.

Дома я созваниваюсь с Иркой, и мы обсуждаем план дальнейших действий. Я перевожу ей деньги, которые сэкономила, и даю ей весь расклад по передвижению Павла.

– Хорошо, дорогая. Завтра всё будет сделано, – говорит мне подруга.

– Только ты сама не ходи, – говорю я. – Он же тебя узнает!

– Да не волнуйся! Конечно, я сама не пойду. Есть у меня тут девочки, которые хотят потренироваться. Всё, давай! Чмоки, – мы прощаемся.

Я принимаю снотворное и проваливаюсь в глубокий сон, завтра мне снова предстоит трудный день. Перед тем как уснуть, у меня почему-то перед глазами всплывает лицо Максима Соболева. Я улыбаюсь, вспомнив, как съездила ему по его наглой, богатой и красивой роже.

Глава 9

– Что, прям так и сказала? Ты будешь бедным и несчастным? – удивляюсь я.

Мы с мужем ужинаем дома. В этот раз обошлось без слабительного. Но снотворного я ему немного подсыпала, чтоб не пришло в голову ко мне в постели приставать. Впрочем, судя по тому, что муж вчера задерживался в своем офисе и пришел с запахом чужих духов, сексуальное насилие мне не грозит.

– Да! Ты представляешь! Так и сказала! – рассказывает он мне про пророческие слова уличной цыганки. Которая вдруг “ни с того ни с сего” прицепилась к нему, когда он выходил из офиса.

– Ну почему тебе вдруг стать бедным и несчастным, за что? – осторожно спрашиваю я Павла. – Может, ты сделал что-то нехорошее? Обидел кого-нибудь?

Я… – Павел делает паузу, я жду.

Может, хоть сейчас у него совесть проснется, он покается, и мы сможем развестись, как цивилизованные люди. Без этих танцев с бубном, ведь когда-то мы любили друг друга. Должно же у него остаться ко мне хотя бы уважение…

Но у мужа, видимо, другие планы:

– Я не знаю, Арина! Я ни в чем не виноват!

Я разочарованно вздыхаю.