Неверный. Моя месть - Юлия Ильская

усадил меня на одно из кресел, которые были понатыканы по всему магазину. Видимо, для того, чтобы беременяшки могли присесть и отдохнуть.

Я тяжело отдуваюсь, схватки еще слабые, но я их чувствую. Скоро, совсем скоро наш малыш появится на свет, жду этого с нетерпением. Я так долго мечтала об этом, хоть и отказывалась себе признаться из-за Павла. Внушила себе, что дети мне не нужны. Сама же не раз рыдала в подушку.

– Сейчас, милая, сейчас! – Макс торопливо набирает скорую.

Люди в белых халатах приезжают довольно быстро. Меня укладывают на носилки и несут к лифтам.

– А-а-а! Стойте! – кричу я. – Стойте!

– Что? Арина? Что случилось? – Макс хватает меня за руку. – Где болит? Что?

– Вон она! – показываю я пальцем. – Идеальная коляска!

– Тьфу ты! Ты с ума сошла?! – Максим уже хватается за сердце. – Я перепугался!

– Максим! – лихорадочно прошу я мужа. – Иди и купи ее прямо сейчас, пока никто не забрал!

Макс вопросительно смотрит на врачей.

– Первые роды могут длиться до двенадцати часов, – улыбается один из них, – так что вполне можете успеть. Мы пока роженицу вниз отнесем, в машину уложим. Если что, мы в двадцать девятый поедем.

Макс мечется между мной и коляской. Явно не хочет оставлять меня с врачами, наверное, и они кажутся ему подозрительными.

– Иди скорее! – поторапливаю я. – А то заберут!

Потом все разворачивается слишком быстро! Схватки усиливаются, и меня экстренно доставляют в роддом, сразу же отправляют в родильную палату.

Ох, и зачем я отправила Макса за этой коляской, он мне сейчас так нужен!

Когда мне кажется, что я больше не в силах вынести эту боль и сейчас просто взорвусь, в палату влетает взмокший Макс.

Мне сразу становится спокойнее и легче.

– Только не говори мне: “я же говорил” – вымученно улыбаюсь я.

Макс подходит и выученными движениями начинает массировать мне спину. Так хорошо! Я расслабляюсь, смиряюсь с болью и позволяю природе делать свое дело.

Наконец в палате раздается громкий рев.

– Мальчик! Хорошенький, здоровенький! – радостно говорит доктор, и все аплодируют.

Мне кладут сына на грудь, и я мигом забываю обо всех страданиях.

– Спасибо, родная, – шепчет Макс, целуя мне руку.

Его голос срывается, и я замечаю скупую мужскую слезу. Я и сама плачу от счастья. Я понимаю, что жила только ради этого момента, ради этого всепоглощающего, абсолютного счастья.

– И тебе спасибо, – эхом откликаюсь я.

– Я тебя люблю! – говорим мы хором и улыбаемся друг другу.

Конец