Новогодний переполох в академии «Милагриум» - Алиса Селезнёва

маска, духи, перчатки, ‒ важно перечислила Габи, ещё раз оглядывая хозяйку внимательным взглядом. ‒ Вроде всё на месте.

И если первые две вещи Мелинде достались от матери, то последние Габи почти наверняка у кого-то спёрла, ибо флакончик духов и белые кружевные перчатки появились на одной из парт в аккурат в тот момент, когда Ноиламгип переодевалась за ширмой. Однако, у кого именно их позаимствовали, Мел разбираться не хотела. Её сердце жаждало только одного ‒ поскорее попасть на бал.

‒ Прошу тебя, ‒ Альберт по-джентельменски подал ей руку, и девушка с удовольствием на неё оперлась. «Как здорово! Как здорово!», ‒ напевала её душа, а золотые каблучки весело стучали по красному ковру, ведущему в обеденный зал. Жаль в эти трели так некстати вмешался разум и напомнил о том, чтоу Альберта нет приглашения на вечеринку Блаунт.

‒ Мерлинова борода! Тебя же не пустят в зал! ‒ воскликнула Ноиламгип в ужасе, однако самый идеальный мужчина на свете, по-прежнему улыбаясь, лишь обнял её покрепче и повёл к широко раскрытым дверям с таким видом, будто был на этом празднике самым желанным гостем.

‒ Доверься мне и не нервничай.

За дверьми, по ту сторону зала, стоял главный сторож «Милагриум». Сегодня он был чисто выбрит и одет в дорогой синий костюм, украшенный золотыми погонами. Эти погоны дико ему шли, отчего, наверное, он и казался добрее и импозантнее себя обычного.

‒ Приветствую Вас, господин Морингтон, ‒ улыбнулась ему Мел, протягивая приглашение и чуть-чуть приподнимая маску. ‒ Мелинда Ноиламгип.

Лицо главного сторожа вытянулась. Он изо всех сил пытался узнать в этой жгучей красавице невзрачную, худую девочку с нелепыми косичками и очками на пол-лица, но никак не мог. От удивления длинный список имён выпал из его рук, однако Альберт легко наклонился за ним, поднял и вложил в ладони мистера Морингтона обратно.

‒ Я Альберт. Альберт Яеталаг. Или просто Ал. Запомните моё имя.

‒ Ал, ‒ кивнул сторож и даже не потребовал приглашения.

А по залу тем временем уже вовсю кружились влюблённые пары. Девушки в длинных вечерних платьях и их кавалеры в белых и чёрных фраках. Все обеденные столы и стулья были убраны, вместо них по периметру зала расставили мягкие пуфики, диваны и глубокие кресла. Люси танцевала в самом центре. На ней было золотое платье с открытыми плечами, на которые кто-то небрежно набросил белую вуаль. Волосы она убрала наверх, на лицо натянула синюю маску. Однако маска эта её почти не скрывала. Только слепой не знал, что Люси будет в золотом, и только глухой не слышал, что её кавалером стал сам Гильберт Донован, огневик с пятого курса и сын заместителя ректора.

‒ Это она? ‒ шепотом произнёс Альберт. Мелинда едва заметно кивнула. Они стояли напротив огромного зеркала, и девушка с восхищением разглядывала себя и своего спутника.

‒ Я сегодня такая красивая. Я и не подозревала, что могу быть такой.

‒ Габи бы сказала, что ты сногсшибательная.

‒ И, похоже, совершенно никто в зале не догадывается, что я это я.

‒ Может, нам как-то намекнуть на это?

‒ Обязательно, ‒ Мел лукаво улыбнулась. ‒ В полночь все снимут маски. А пока давай вдоволь натанцуемся.

Часть 12

Атмосфера праздника пьянила лучше любого вина. У Мелинды кружилась голова, ноги гудели, а в ушах звенело, но она не переставала исполнять танцевальные па ни на минуту. Она вальсировала и улыбалась, улыбалась и вальсировала. Ещё никогда в жизни ей не было так весело. Крепко держа за руку, Альберт ввёл её в саму гущу событий, а самый центр праздника. Он был галантен, он был мил, шутил и отвешивал комплименты.

‒ Вправо, а теперь влево, а теперь шаг назад, ‒ наставлял он её во время очередного танца, а она порхала по залу, словно бабочка, и ловила на себе восхищённые взгляды старшекурсников и молодых преподавателей.

Ах, борода Мерлина! Альберт в её жизни появился всего три часа назад, а ей уже казалось, что она знает его всю жизнь. И как же гулко стучало её сердце, когда он улыбался, а если сжимал её пальцы или нашёптывал что-то в ушко, щекоча дыханием мочку, у неё и вовсе подгибались колени.

В середине праздника в зале стало душно, и Мелинда почти упала в кресло, чтобы хоть немного отдохнуть и отдышаться. В страшной спешке из угла в угол носились взмыленные официанты, волоча за собой серебряные подносы, нагруженные закусками и прохладительными напитками. Пузырьки в бокалах неумолимо тянулись вверх, а бутерброды с красной икрой и муксуном буквально таяли во рту. Каким-то чудом Альберт сумел достать для Мел её любимые заварные эклеры с белковым кремом, а ещё на редкость сладкий ликёр. Это было поистине что-то волшебное, что-то сказочное.

‒ О, если это сон, то я не хочу просыпаться,‒ думала Мелинда, но вслух, разумеется, говорила другое: ‒ Жарко. Даже кресло не помогает. Давай охладимся на улице.

Альберт подал ей руку, и, осторожно обогнув танцующих, они вышли на балкон. Холода Мелинда не чувствовала, к тому же с балкона открывался потрясающий вид на окрестности. Пейзаж вокруг окутала плотная тьма, но ёлки в гирляндах и снег на крышах соседних зданий было видно отлично. Погода стояла морозная и ясная, небо сплошняком усыпали миллиарды звёзд.

‒ Красиво, ‒ произнесла Ноиламгип, глядя перед собой. Сняв пиджак, Альберт накинул его ей на плечи.

‒ Рад, что ты счастлива. Твоя улыбка делает счастливым и меня.

Так они и стояли на балконе, пока звуки за стеклом не стали громче. Близилась полночь, время открывания всех секретов, время торжества и мести.

‒ Не спеши возвращаться. ‒ Как только Мел взялась за дверную ручку, Артур мягко загородил ей дорогу. ‒ Главное ‒ эффектно появиться! В общей суматохе нас никто не заметит, а вот если мы чуть-чуть опоздаем, тогда всё внимание будет приковано к нам. Две сотни глаз или даже больше. Думаю, это как раз то, чего ты хотела, создавая меня.

Посильнее закутавшись в пиджак, Мел закрыла глаза, делая вид, что принюхивается к морозному воздуху ночи. На самом деле она жадно ловила запах Альберта. Как удивительно и как волнующе! До встречи с ним Мелинда не была избалована мужским вниманием. У неё не было ни отца, ни деда, ни даже брата. Одногруппников она сторонилась, а с молодыми мужчинами-преподавателями говорила подчёркнуто вежливо. Но с Альбертом… С Альбертом ей хотелось быть нежной. С