Людмила Леонидова - Ночь с тобой

— Что вам ясно? — недовольная, что он вторгался в мою личную жизнь, не совсем любезно рыкнула я, усаживаясь на высокий табурет.

— Московская знаменитость, — покачал он головой. — Вы же не сказали. Я-то ведь серьезно.

— Что вы такое несете! Какая я знаменитость? Обыкновенная журналистка!

— Жур-на-листка! — произнес он по слогам, будто я была Аллой Пугачевой.

— Но вы, наверное, обратили внимание, — я опомнилась, что грублю совершенно неповинному человеку, и постаралась объяснить свой выпад, — здесь люди отдыхают, и никто особо о себе не распространяется. Я толком не знаю, чем занимаетесь вы или, скажем, вот он. — Я показала на российского Дон Жуана, который уже занял свое постоянное место у стойки бара, на сей раз почему-то с одной, но очень сногсшибательной особой! Черное вечернее платье на одно плечо, расшитое красными розами, было прозрачным и не прикрывало ни-че-го.

«А ты не завидуй» — так сказала бы моя внучка, и я отвела взгляд от ее просвечивающихся бикини и кружевных подвязочек для чулок.

«Чулки на юге!» — все-таки покритиковала я мысленно. Хотя четко знала: настоящая дама, если хочет выглядеть соответствующе, должна носить чулки под туфли всегда. Под туфли, а не под шлепанцы, которыми мы с моим уральцем шаркали по паркету.

Блестящий кавалер соответствовал своей даме. На нем был синий льняной пиджак, помятый, насколько допускает мода, шейный платок под цвет сорочки. Седая шевелюра с зачесом назад делала его невероятно импозантным — артист, да и только.

— Почему не знаю, я знаю про многих, — оторвав меня от мыслей об одежде, продолжил Илья. — Вот он — юрист, известный московский адвокат, у него контора, говорят, в несколько этажей особняк! И почти что на Красной площади!

— Откуда у вас эта информация? — Новость так меня раздосадовала, что я даже позабыла о своей удаче. Моя кожа из загорелой, наверное, превратилась от зависти в зеленую. Под ложечкой неприятно засосало. Подумаешь, особняк!

— Да девчонки его растрепались, — не обратив внимания, просто отозвался уралец. — Вчера вечером, когда он ушел, я с ними в баре выпивал.

«А мой ухажер тоже времени зря не теряет», — ревниво подумала я. Хотя понимала, что принцип «сам не ам и другим не дам» — чисто бабский и не порядочный.

— Я, вы же знаете, горнодобытчик, бизнес — драгоценные камешки, — продолжал он уверять, что здесь не все желают пребывать инкогнито. — От вас у меня и вовсе никаких секретов. Обеспеченный, все есть. Вот жены нет, я-то вам все по-честному. А вы!

— Вчера вечером в баре поисками жены занимались? — все-таки уколола я.

— Сигареты кончились, спустился, чтобы купить. Он ушел. — Уралец ткнул пальцем в красавца, который в тот момент как раз положил руку на сетчатую коленку своей дамы. — Вот и разговорились.

— Угу, — поверив, все равно эгоистично приревновала я.

— Да меня такой молодняк не интересует. Они вчера на ночную дискотеку зазывали, говорят, одним как-то боязно в чужом краю. Я понимаю, им подрыгаться хочется, а мне… какой из меня дискотетчик. Я только раз в жизни на выпускном в институте вальс танцевал. Да и то сокурснице все ноги отдавил. Мне дом, семья нужны.

Илья приложил обе руки к сердцу, искренне оправдываясь, хотя я не заслуживала этого. Присев рядом на высокий табурет, он подозвал бармена. Я, как и все соотечественницы, зациклена на одежде, поэтому живо представила себе, как мы смотримся со стороны. Особенно на фоне этой парочки. Наверное, отменно. Уральский жених, хоть и недурен собой — шатен, с открытым лицом, большими серыми глазами, косая сажень в плечах, но… возвращался с пляжа, поэтому был не только в шлепанцах и майке, но даже с полотенцем через плечо, я и вовсе — в шортах с голым животом.

— Ладно, — перестала вязаться я, — давайте выпьем, — и, поглядывая исподтишка на известного, как оказалось, юриста, громче, чем сама того хотела, добавила: — Тем более, мне есть что отметить.

Уралец просиял. Такого предложения с моей стороны ему еще не поступало ни разу.

— Водочки? — с готовностью откликнулся он.

Я скосила глаза: что там лакает красавица в прозрачном платье с выставленной напоказ коленкой?

Один из барменов смешивал ей очередной коктейль. Делал он это виртуозно. Шейкер мелькал в его руках, как у фокусника. Широкий бокал наполнялся чем-то ужасно красочным. Причем цвета — зеленый, желтый и красный — наслаивались один на другой, не перемешиваясь между собой. Венчал это великолепие нежный, сладкий цветочек.

— «Секс бич», — с удовольствием произнес бармен, протягивая привлекательный напиток.

Коктейль и по названию, и по цвету как нельзя лучше подходил к наряду модницы. Я видела, как готовят нечто подобное в открытых кафешках, где по ночам грохочут многоваттные колонки. Первой мыслью было заказать такой же светофор. Но в голове возникли правильные слова моего спутника: «какой из меня дискотетчик?», и, впялившись буквально в рот шикарной прозрачной девице, я почувствовала, как липкая сладость застревает в моем горле. Часто бывает: кто-то ест лимон, а тебе становится кисло. Мне стало приторно сладко!

— Коньячку, — чувствуя, что этот напиток прочистит мое горло, попросила я.

— Какой желаете? — бармен показал на «Наполеон», «Мартель», «Хенесси» и «Метаксу».

Я любила мягкий и маслянистый греческий коньяк.

— А мне русской водочки! — попросил мой спутник.

Выполнив заказ, бармен дежурно улыбнулся.

— Ну, за ваши успехи! — произнес мой ухажер, и не успели мы поднести рюмки ко рту, как откуда ни возьмись на нас стремглав вылетела Ксюша.

— Риса, — заорала она громким голосом, — включай быстрей телек, там тебя показывают.

В отеле через спутник принимался наш общероссийский Первый канал.

— Да где же здесь телевизор? — растерялась я.

— В Караганде, — передразнила меня Ксюша и, водрузившись на табурет, выхватила у бармена пульт из рук. В баре над головами посетителей висел телевизор, по которому все время кто-то пел или плясал.

Пощелкав кнопками и разобрав догола пульт, моя продвинутая и очень упрямая внучка все-таки поймала нужный канал. Это был повтор той самой программы по правовым вопросам с моим участием. Ксюша не опоздала. Я как раз спорила с известным профессором. Помню, как я готовилась к этой передаче, проштудировав массу литературы. Моя помощница добыла для меня очень важные сведения по теме, да и Танюшка помогла советами. Я блистала. Посетители бара, а там перед ужином уже поднабралась публика, среди которой было много иностранцев, узнав, уставились на меня. Не знаю, все ли понимали предмет спора, не говоря уже о русском языке, но в том, что я теперь уж, точно, выглядела звездой, можно было не сомневаться. В душе я, конечно, ликовала, уж очень мне хотелось, чтобы он, этакий плейбой с вечным эскортом красивых девушек, понял, что я тоже не лыком шита. Зачем это мне было нужно, не пойму.