Карен Смит - Достойный любви

Она с наслаждением подбирала языком капельки тающего мороженого.

— Конечно, Боливия и Пенсильвания — небо и земля. Но люди — они везде люди. Они надеются, мечтают… Ищут смысл жизни… Знаешь, кое-кто из добровольцев вбил себе в голову, что едет туда «просвещать туземцев». Потрясающая глупость! — Согнав надоедливую муху с голой ручонки спящего Дэнни, она продолжала: — Мне самой пришлось сделаться туземкой и трудиться бок о бок с местными, чтобы заслужить их дружбу и доверие, — иначе как бы мне удалось научить их следить за здоровьем ребятишек? Мы учились друг у друга.

Розовый язычок Сары тем временем трудился над мороженым, и Нат почувствовал, что сходит с ума. Как же она красива, как чувственна — и даже не догадывается об этом!

Тут Дэнни открыл глазки и сладко зевнул. Мать погладила его по подбородку.

— Приветик! Ну что, вздремнул? Здесь куда прохладнее, чем дома.

Дэнни радостно засучил ножонками, и Сара улыбнулась.

Спустились сумерки, все покрыла лиловатая мгла. Глаза Ната вновь устремились на Сару. Ах как жаль, что у него нет с собой фотоаппарата! Она казалась сотканной из лунного света. Она не сияла, как солнце, — нет, она светилась словно изнутри, казалась ангелом, сошедшим с небес…

Когда с мороженым было покончено, Нат отвез Сару и малыша домой. Дэнни не спал, но и не плакал — до тех самых пор, покуда они не вошли в дом. Когда на них пахнуло удушливым жаром, малыш завопил во всю силу своих легких. Сара взяла его на руки, стала баюкать, но он заходился от крика.

— Пойду наверх. Может, он мокрый…

— Хочешь, подогрею бутылочку? Или дать ему ту, что ты брала с собой?

— Боюсь, там молоко уже скисло. Возьми другую из холодильника и подогрей, но не слишком.

Уже поднимаясь по лестнице, она обернулась.

— Нат…

— Что?

— Спасибо тебе.

Он лишь отмахнулся и пошел на кухню.

Переодевая Дэнни, Сара все время пытаясь отвлечься от тревожной мысли, но тщетно. Если ей ночью опять не удастся поспать, и ей и Дэнни придется худо… Подхватив малыша, она поплелась вниз.

У Ната все было уже готово. Он взял мальчика на руки и устроился в кресле-качалке. Но на сей раз малыш заупрямился. Пососав минутку, он завертел головой и закряхтел.

Сара смотрела, как Нат терпеливо подносит соску к крошечному ротику, что-то тихонько напевая. От звуков его голоса с ней творилось нечто невообразимое. Но тихое пение Ната действовало на нее совсем по-иному, чем на Дэнни. А что будет, если эти сильные руки обнимут ее?..

Сегодня от каждого его прикосновения по спине у нее бежали мурашки, а сердце бешено колотилось… Поймав взгляд Ната, Сара почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Что случилось? Он ведь не переменился. И она осталась прежней. Но когда они вместе, все совсем по-другому…

Тут Дэнни внезапно завопил как резаный, решительно выплюнув соску. Нат, почувствовав себя беспомощным, передал ребенка Саре. Она принялась расхаживать по гостиной взад-вперед, надеясь, что таким способом младенца удастся унять. Тщетно.

Тогда Нат решительно поднялся.

— Это просто смешно и глупо, Сара! Тут сдохнуть можно от жары, а наверху и того хуже! Что ты намерена предпринять?

— Может, поставлю во дворе палатку? — отшутилась она, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься.

Нат взъерошил волосы.

— Сара, поезжай на пару дней в мотель. Вам обоим будет там лучше.

Неужели он не понимает, что это нереально? Не знает, что ли, во сколько это обойдется? А ведь с деньгами у нее туговато. Потрепав Дэнни по спинке и чмокнув его в макушку, Сара перехватила взгляд Ната. Он еще и рта раскрыть не успел, а она уже заранее знала, что он скажет.

— Позволь мне заплатить, Сара! — Он торопился, не давая ей возразить. — Тебе надо думать о Дэнни, а не о собственной дурацкой гордости! Считай это моим подарком малышу.

— Нат, при чем тут гордость? — Сара нежно прижалась щекой к щечке сына. — Просто это неразумно. Я все время стираю пеленки, а потом развешиваю сушить! Как я все это буду делать в мотеле? К тому же ты и без того нас совсем задарил.

— Тогда что делать? — Лицо Ната посуровело. — Снова бессонная ночь? Ты и так едва на ногах держишься. Сара. Не глупи…

Дэнни взвыл, как сирена «скорой», словно желая подтвердить правоту Маккендрика. Шагнув к Саре, Нат решительно сказал:

— Есть еще один выход.

— Какой? — Несчастная женщина устало поглядела на него.

— Поживи пару деньков у меня.

4

Сара широко раскрыла глаза.

— Ты шутишь?

— Напротив, я говорю вполне серьезно. У меня в доме три спальни и намного прохладнее, чем здесь. Места пруд пруди. Есть и холодильник, и стиральная машина — словом, все, чего твоей душеньке угодно.

Похоже было, что он и впрямь говорит серьезно.

— Нат, я не могу…

— Потому что…

— Потому что не хочу тебе помешать!

— Торжественно клянусь ни в чем себя не ущемлять, — сухо произнес он. — Кстати, если ты думаешь, что я каждый вечер учиняю у себя оргии, то ты глубоко ошибаешься.

Тут она впервые подумала о том, встречается ли он с женщинами, и если да, то с какими. Впрочем, это было не ее дело. А Дэнни вопил все громче. Сара противилась из последних сил.

— Послушай, благодетель! Ты уверен, что это вынесешь?

Нат решительно отобрал у Сары ребенка и стал нежно его укачивать. Скоро Дэнни перестал кричать — теперь он только жалобно хныкал.

— Как только вы выберетесь из этого пекла, вам обоим станет легче, поверь мне.

Поверить ему? Довериться этому мужчине? Однако он этого не предлагал. Просто хотел, чтобы им с малышом было хорошо. Все совершенно правильно. И тем не менее…

— Могут поползти слухи, Нат. Тебя в городе каждая собака знает.

— Как и тебя. Не вижу тут проблемы. Я просто помогаю вдове хорошего друга. Что тут дурного? Кстати, мой дом расположен в тихом месте — никто и не узнает, что ты живешь у меня.

— Но я должна сказать Эмбер…

Нат терпеливо ждал, покуда Сара справится со своими сомнениями. И тут Дэнни захныкал громче — вот-вот снова разревется. Сара устало прикрыла глаза.

— О'кей. Но столько всего надо взять с собой — колыбельку, бутылочки, пеленки…

— У меня в машине можно перевезти слона.

Сара невольно улыбнулась. Похоже, Ната не переспорить.

— Давай-ка поскорее уберемся отсюда…

Сара никогда прежде не бывала у Ната. Они проехали мимо больницы и колледжа, потом свернули и выехали из города. Разглядеть дома, мимо которых они проезжали, было невозможно из-за густой зелени перед ними. Вскоре между темных вязов что-то замерцало: перед ней был дом Ната, над входной дверью которого горел свет.