Джоан Пикарт - Это наша ночь

Потом Аннабелла позвонила Эстер Сью и сказала, что больше не будет печь домашний хлеб и сахарные кексы для конкурса выпечки, который должен был состояться в ближайшее воскресенье. Вместо этого, заявила Аннабелла, она принесет целую корзину домашних шоколадных пирожных с орехами. Удивленной Эстер она объяснила, что пришло время перемен.

— Что ж, думаю, это замечательно, мисс Аннабелла, — несколько растерянно произнесла Эстер в трубку.

— Зовите меня просто Аннабелла.

— Конечно. Спасибо… Аннабелла, — ответила совершенно сбитая с толку Эстер Сью.

После работы Аннабелла прямиком отправилась в парикмахерскую. Ее указания были четкими и ясными: Аннабелла хотела носить волосы распущенными, но им необходимо было придать форму. Молоденькая парикмахерша прекрасно справилась с поставленной задачей, не слишком укоротив первоначальную длину волос Аннабеллы. В результате стрижки нежное лицо Аннабеллы обрамлял блестящий каскад волнистых, хорошо уложенных локонов.

— Все готово, мисс Аннабелла, — сказала парикмахерша.

— Зовите меня просто Аннабелла, — ответила клиентка и отказалась от сдачи.

Приехав домой, Аннабелла почувствовала, что сейчас разразится морем слез, целый день душивших ее. Ее решимость забыть Терри была твердой и подкреплялась злостью на него и на себя. Но вместе с тем ее сердце переполняла жгучая боль. Ее любовь, которой он пренебрег, была глубокой и всепоглощающей, и потеря любимого человека казалась Аннабелле невосполнимой.

«Что ж, — гневно подумала она, — я воспользуюсь временем, предоставленным мне, чтобы разобраться в себе и своих чувствах, а не только в отношении к Терри Расселлу». Он унизил, предал ее, оставив после себя одни лишь воспоминания, вырвать которые из сердца ей не хватит воли и силы духа, но которые должны быть навсегда похоронены в глубине души.

Взглянув на букет фиалок, стоящий в вазочке на столе, Аннабелла разрыдалась. Слезы захлестнули ее мощной волной, унося в своем потоке напряжение минувшего дня. Немного облегчив свое горе слезами, Аннабелла успокоилась, умылась холодной водой и остаток вечера занималась перестановкой мебели. Она намеренно не стала пить традиционный яблочный чай и специально, борясь со сном, дожидалась одиннадцати часов, чтобы отправиться в постель позже обычного.

Лежа в темноте с открытыми глазами, Аннабелла думала о переменах, происходящих в ее жизни. Но на этот раз она сама творила их, делала то, что, как ей казалось, нужно было сделать, и снова чувствовала себя хозяйкой своей души и своей жизни.

Истина открылась Аннабелле, когда она стояла перед шкафом в своей спальне, залитой первыми солнечными лучами. Ее взгляд скользил по яркой новой одежде, развешанной в левой половине гардероба, и по тусклым мешковатым платьям, висящим справа. Аннабелла смотрела на одежду, но параллельно изучала потаенные глубины своей души, высвечивая их внутренним взглядом.

И с внезапным чувством умиротворения и покоя, с чувством, которое можно было сравнить с долгожданным возвращением домой после длинного путешествия — возвращением к себе самой, к женщине, которая жила внутри ее и только сейчас пробудилась от глубокого сна, — Аннабелла сняла с вешалки платье в черно-белую полоску, которое должно было сделать ее похожей на зебру, но как ни странно, выглядело на ней очень элегантно.

Прежде чем отправиться на работу, она остановилась перед зеркалом и окинула свое отражение долгим внимательным взглядом.

— Привет, Аннабелла Эбрахам! — с улыбкой сказала она. — Ты могла бы появиться немного раньше, но все равно хорошо, что это случилось. — Она проглотила комок, подкативший к горлу. — И за это мне нужно поблагодарить тебя, Терри Расселл. Я придумаю способ разлюбить тебя. Но я говорю тебе спасибо за то, что ты подарил мне… меня.

Прошла неделя.

Потом вторая.

Аннабелла отнесла свою старую одежду в церковь для благотворительной раздачи нуждающимся и съездила в Талсу, где совершила еще один набег на магазины. Теперь ее гардероб радовал глаз яркими модными вещами. Хоть и не сразу, но жители Хармони привыкли к ее новому облику и стали называть просто по имени. Она часто обедала с Кларой и Сьюзи, покинула городской клуб, где собирались преимущественно люди старшего поколения, и вступила в ряды «Танцующей молодежи».

И каждую ночь ей снился Терри.

Никакие вечерние самовнушения — а ложилась она теперь не раньше полуночи — не помогали изгнать образ Терри из ее снов. Наконец Аннабелла примирилась с ночными визитами Терри и мокрой от слез подушкой после пробуждения. Она все еще любила его и сомневалась, что когда-нибудь сможет забыть. Возможно, такова была цена, которую ей пришлось заплатить за обретение собственного я.

Когда после расставания с Терри минуло три недели, Аннабелла вдруг вспомнила, что он говорил о возможности получить двадцать тысяч долларов за самолет. Конечно, глупо было думать, что он скрылся с ее деньгами. Сын Майка и Мэри Расселл был не способен на такую подлость. Каким бы негодяем он ни был в отношении Аннабеллы, но вором он никак быть не мог.

Но в таком случае, почему он до сих пор не прислал ей чек и документы на подпись? Неужели продажа самолета занимает столько времени? Она не рассчитывала увидеть его в Хармони, но где же тогда ее деньги?

К концу четвертой недели Аннабелла не выдержала. Она сняла телефонную трубку, набрала номер справочной и попросила соединить ее с офисом «Сент-Джон Энтерпрайзис» в Нью-Йорке. Дрожащей рукой она набрала номер, продиктованный ей телефонисткой.

— «Сент-Джон Энтерпрайзис», — раздалось в трубке.

— Могу я поговорить с Терри Расселлом?

— С Терри… а можно узнать, кто звонит? — поинтересовался приятный женский голос.

— Мисс Аннабелла Эбрахам. — Аннабелла неосознанно подняла подбородок, словно приготовившись к поединку с врагом.

— До мистера Расселла можно дозвониться по другому телефону. У вас есть чем записать его номер?

— Да, диктуйте, пожалуйста.

Несколько минут спустя ее соединили по новому номеру.

— Алло? — произнес женский голос.

Женщина? Аннабелла сокрушенно вздохнула. У него уже появилась другая женщина.

— Попросите, пожалуйста, к телефону Терри Расселла.

— Можно узнать… — начала женщина на другом конце телефонного провода.

— Его просит мисс Аннабелла Эбрахам, — прервала она.

— Наконец-то вы позвонили, — удовлетворенно сказала женщина.

— Прошу прощения? — растерялась Аннабелла.

— Не обращайте внимания. Аннабелла… Можно мне называть вас так? Мне кажется, что я давно знаю вас. Это Дженьюари Сент-Джон Тайлер. Терри — мой близкий друг и друг моего мужа Хьюстона.