Как стать папой за пять минут - Вероника Лесневская

Уловив замешательство Адова, Константин меняет тактику: дожимает его, но гораздо мягче.

– Слушайте, моей клиентке ничего от вас не нужно, кроме собственного ребенка. Развод можно оформить тихо и мирно, без скандалов.

– Как вы не понимаете, Константин! Не могу я родную кровинку отправить в свободное плавание, – сокрушается Игнат Валерьевич, словно сам угодил в ловушку. – Это ведь бомба замедленного действия. Придет момент, и ее используют против меня. Если не Кира, так недоброжелатели, – барабанит пальцами по столу, выпрямляется и жестко выдает: – Мы будем бороться за внучку, несмотря ни на что. До последнего…

Испуганно всхлипываю, с надеждой смотрю на мрачного Воскресенского. Судя по его задумчивому выражению лица, все пропало. Неужели я потеряю дочь? Нет! Лучше сбегу с ней и спрячусь! Но… Петя ведь обещал, что все будет хорошо. Как же так?

– Моя Лизонька, – лепечу одними губами.

Дверь распахивается без стука. Поднимаю взгляд на вход, хотя уже ни на что не надеюсь.

– Подожди, папа. Это не мой ребенок, – с порога выпаливает Макс. – Так что я могу оспорить отцовство, развестись и опять стать свободным.

Он красный, как рак, волосы влажные и взъерошенные, скула припухла, пальто расстегнуто, а на боку – белый след от снега. Выглядит так, будто его привязали к бамперу и тащили по сугробам вслед за машиной. При этом… Максим сияет так ярко и радостно, как если бы выиграл миллион в лотерею. Потрясает какими-то бумагами, скрученными в трубку и зажатыми в руке.

При виде него у всех пропадает дар речи. В помещении воцаряется тишина, нарушаемая лишь размеренным звуком шагов. Наши взгляды устремляются за спину Макса. Секунду спустя там вырастает Славин. Обходит младшего Адова, небрежно толкнув его плечом, и уверенной походкой направляется к нам. Садится на торце стола по правую руку от меня, победно подмигивает мне и откидывается на спинку стула, вальяжно расставив колени. С левой стороны напряженно покашливает Константин.

– Какого лешего здесь происходит? – озвучивает юрист мои мысли.

Глава 22. Рогоносец

Петр

«Пампушка, все будет хорошо. Доверься…»

Развалившись в водительском кресле, я набираю Кире сообщение, но прерываюсь на середине фразы. Бросаю взгляд в боковое зеркало, прищуриваюсь. Не успеваю дописать, заметив подъезжающий автомобиль.

– Трындец, и года не прошло, – ругаюсь себе под нос, пока он пристраивается ко мне сзади. Надеюсь, хоть парковаться гамадрил умеет? Или права тоже папа по блату получал?

Так и не закончив мысль, машинально нажимаю кнопку: «Отправить» – и прячу телефон в карман. Бью ладонью по бардачку, лихорадочно и грубо открывая его, достаю бумаги. Скрутив их, нервно сжимаю в руке.

Выдыхаю.

Покидаю теплый салон машины и выхожу на мороз. Ледяной, пронизывающий до костей зимний воздух бодрит. Ветер хлещет по лицу, впиваясь в кожу миллиардом иголок, снежинки липнут к волосам и куртке, забираются за шиворот. Холодно, мать вашу, как в рефрижераторе, врубленном на полную мощность. Но мне плевать на все, кроме корявой фигуры в темном пальто, которая вываливается из внедорожника.

Подняв воротник, шагаю к нему по снегу.

– Максим, есть разговор.

Без приветствия хватаю его за шкирку и жестко разворачиваю к себе лицом. От неожиданности он поскальзывается на участке льда, чуть не падает, но повисает в моей хватке, как обосравшийся котенок. Смотрит зашуганно.

– Мы знакомы? – с опаской уточняет, когда я отпускаю его и небрежно хлопаю по плечу. – Смутно помню вас, но не могу понять, где мы могли видеться, – хмурится, изучая меня с ног до головы. В глазах мелькает тень узнавания.

– Может, потому что твоя дочка похожа на меня, рогоносец? – иду ва-банк. Нападаю на соперника, чтобы сожрать его раньше, чем он опомниться успеет.

– Ч-что? – шлепает губами, как рыба, выбросившаяся из проруби на лед.

Значит, шоковая терапия сработала. Пока Адов пребывает в состоянии ступора, я продолжаю давить на него. Хочется размазать его по земле, счесать рожу об асфальт, но нельзя… Бить можно только словами.

– Тяжелый случай, – тяну с сарказмом, обходя его и задумчиво рассматривая. – Ты так и не догадался?

– О чем? – резко оглядывается, едва не сворачивая шею.

– Кира родила от меня, – выплевываю четко и ясно.

Бледнеет, сливаясь с белым покрывалом января.

Вот так, козлина прокурорская. Шах и мат.

– Быть не может…

– Еще как может, – выдаю как можно правдивее и убедительнее. – Стал бы я лгать и чужого ребенка на себя вешать?

– Хм, да-а, – мгновенно соглашается этот недоносок.

По себе судит, но немного еще сомневается. Вижу это по бегающим глазам, по тому, как он заламывает пальцы и переминается с ноги на ногу, поэтому добиваю.

– Я все эти дни был рядом с ними. Врачи роддома подтвердят, да и камеры наверняка меня не раз поймали. Я из палаты практически не выходил, после выписки Киру с дочкой забирал. Ну что, вспомнил меня? – надвигаюсь на него.

Странные дела: мы почти одинакового роста, но он скукожился так, что я ощущаю себя великаном рядом с ним.

– А-а, так это ты… – задирает голову, еще раз просканировав мое лицо. – Точно, мы же пересеклись на выписке! Почему ты не сказал тогда, что они у тебя? Я, как идиот, по роддому бегал и пытался у медперсонала хоть каких-то объяснений добиться. Главная отморозилась, сказала: «Ты кто такой? Не положено!», а потом вообще на операцию ушла. Медсестричка там одна симпатичная была… – мечтательно вздыхает. Вот же бабник! Возвращаю его в реальность предупреждающим покашливанием. – Так вот, она хотя бы сообщила потом, что Киру выписали. Я психанул и деду ее позвонил, но тот в деревне застрял. Пришлось мне домой ни с чем ехать. Ты почему тогда промолчал?

– Так откуда мне было знать, что ты ее ищешь? Кира позже о своем якобы муже рассказала. Иначе я бы прямо там тебя в сугробе похоронил.

– Э, за что? – пятится к машине.

– За все хорошее. Не хрен чужую бабу беременную в жены брать.

– Так я думал, она от меня…

– Совсем ничего тебя не смутило, нет? – ехидно подстегиваю, наблюдая за его реакцией. – Залет с первого раза, роды на тридцать пятой неделе…

– Кира пояснила, что ребенок недоношенный.

– А ты и повелся, – издевательски посмеиваюсь.

– Так вы до меня встречались?

– Да, – быстро отвечаю, причем даже не лгу. Мы действительно давно знаем друг друга. – Потом я вынужден был уехать, а она тебя, лоха, нашла.

– Уверен, что все именно так и было? – прищуривает поросячьи глаза.

– Я, в отличие от тебя, все перепроверил. Вот, полюбуйся.

Протягиваю ему бумаги, выдерживая прямой зрительный контакт. Если блефовать, так идти до