Игра с огнем - Рита Херрон

как свечка. Через несколько минут крыша обрушилась, подняв целый сноп огненных искр.

Один из врачей проверил Джоанну, другой склонился над Вэл.

— Как вы себя чувствуете, мэм? — спросил он у Пэйтон. — Вы пострадали?

Еще несколько минут — и было бы слишком поздно. Они с Вэл задохнулись бы в дыму или сгорели заживо.

— Мэм? — повторил врач.

— Со мной все хорошо, — выдохнула Пэйтон. — Умоляю, спасите мою сестру.

Глава 25

Лиам был так счастлив, что Пэйтон жива, что ему хотелось взять ее на руки, прижать к себе и не отпускать. Но она сидела рядом с сестрой и явно думала только о ней.

Сестра, о которой она солгала. Сказала, что та умерла и мать — вся ее семья. О чем еще она умолчала?

Прибыла вторая «скорая», за Джоанной. Она все еще была без сознания и в наручниках, и Лиам должен был сопроводить ее в больницу.

— Я еду с Джоанной, — сказал он Пэйтон. — Ты поедешь в другой «скорой», с сестрой?

Пэйтон подняла голову.

— Я ее не оставлю, — твердо произнесла она.

Лиам кивнул. Позже он потребует объяснений, а сейчас нужно закончить дело.

Из машины он позвонил Джейкобу и рассказал ему обо всем, что произошло.

— Пожар в больнице устроили для того, чтобы уничтожить документы и замести следы с убийством Глории Инман. Она собиралась вывести Джоанну и Джеймсона на чистую воду.

— Не могу поверить, что отец погиб из-за чертовой торговли таблетками. — В голосе Джейкоба послышалась грусть.

— Это была не просто торговля таблетками и рецептами, — возразил Лиам. — Джеймсон и Джоанна убеждали стариков подписать страховой полис в их пользу, а потом избавлялись от них.

— Джеймсон сдал Герберта Брэнтли. Утверждает, что это он сбросил Пэйтон с шоссе, — сообщил Джейкоб. — Брэнтли тоже замешан по самые уши. И именно он поджег больницу.

— Пусть сгниет в тюрьме, — сквозь зубы процедил Лиам.

— Так и будет.

— А что с Конрадом?

— Согласно показаниям Джеймсона, Конрад не имеет к этому никакого отношения. Смертельные инъекции пациентам делала Джоанна.

— И доктор Батлер тоже невиновен, — заметил Лиам.

— Что ж, полагаю, мы наконец нашли ответы на все вопросы, — подытожил Джейкоб.

— Позвони Флетчу и Гриффу. Давайте попозже встретимся, съедим по бургеру, — предложил Лиам.

Сегодня вечером он хотел быть с братьями. Им предстояло узнать правду о том, почему погиб отец, и смириться с этим.

Для Пэйтон следующие несколько часов, казалось, растянулись на годы. Она мерила шагами коридор и молилась за мать и за сестру.

Чудесным образом мама очнулась одновременно с Бэл.

— Теперь, когда мы провели детоксикацию, ваша мама очень скоро совсем поправится, — сказал врач.

— А Бэл?

— И ваша сестра тоже. Если хотите, можете поговорить с ними обеими.

Сначала Пэйтон бросилась к матери. Увидев, что ее глаза раскрыты, она чуть не упала перед кроватью на колени.

— Мама! Я так рада, что тебе лучше.

— Что случилось? — слабым голосом спросила мать.

Пэйтон быстро объяснила, что в коттедже произошла утечка газа, но в подробности вдаваться не стала. Маме сейчас совсем незачем волноваться.

— Все будет хорошо. Тебе просто нужно больше отдыхать, — сказала она и поспешила в палату Бэл.

Черные волосы Бэл разметались по подушке, в глазах стояли слезы.

— Прости меня, Пэйтон. Я… наломала дров.

Пэйтон прижала ее к груди.

— Ты молодец! Ты сумела сама слезть с иглы, и у тебя хватило смелости, чтобы пойти к маме и попытаться спасти других. — Она погладила Бэл по голове. — Это ты меня прости. Тогда… я не стала тебя слушать.

— Я тебя не виню. У тебя были все основания мне не верить.

— Я и так тобой горжусь. Но тебе придется нелегко. Особенно после сегодняшнего.

— Я смогу, — убежденно произнесла Бэл.

И первый раз за все время Пэйтон действительно поверила, что так оно и будет.

* * *

Перед тем как уйти из больницы, Лиам зашел к Пэйтон.

— Как ты? — мягко спросил он.

— Теперь хорошо. С мамой все в порядке, и с Бэл тоже.

— Я думал, что кроме матери у тебя никого нет. — Лиам произнес это немного жестче, чем рассчитывал. — Почему ты мне солгала? Сказала, что сестра умерла?

На лицо Пэйтон набежала тень.

— Все сложно. Бэл — наркоманка. Мы с мамой боролись с ее зависимостью много лет. Она сто раз попадала в беду, воровала, чтобы достать денег на дозу, жила чуть ли не в канаве. Некоторое время я и в самом деле верила, что она умерла. По крайней мере, для меня.

Лиам подумал, что он вполне может это понять.

— Когда она появилась в «Золотых садах», я даже не стала ее слушать, — продолжила Пэйтон. — Если бы не моя злость на нее, мы бы узнали правду гораздо раньше.

— Не надо себя винить, — сказал Лиам.

— Я больше ее не брошу.

Лиам жаждал прикоснуться к ней, обнять ее. Вернуть их обоих в ту ночь, когда они занимались любовью. Были одним целым.

Но дело закончено, и она остается со своей семьей.

— Я должен встретиться с братьями, — сказал Лиам. — Мы с Джейкобом собираемся рассказать все Гриффу и Флетчу.

— Прости, — прошептала Пэйтон. — Если бы я обратилась в полицию сразу же… или Бэл… может, Джоанна и Джеймсон не послали бы Брэнтли в больницу и никакого пожара бы не было.

— Все кончилось, Пэйтон. Повторю — прекрати себя винить. Просто живи дальше.

Как сам Лиам и его братья.

Черт возьми, он так хотел сказать больше! Но какое будущее их ждет, если Пэйтон ему не доверяет.

Поэтому он попрощался и вышел.

Невыносимая тяжесть давила ему на плечи. Раньше Лиам думал, что, найдя виновного в смерти отца, он испытает облегчение. Что ему станет лучше.

Но боль никуда не ушла. Как и чудовищная пустота внутри.

Четыре недели спустя.

Лиам уселся на барный табурет в «Хай Топ», где они с братьями каждую неделю устраивали «вечер бургеров и пива». Традиция зародилась еще тогда, когда они были подростками, только пиво в то время заменяла сладкая газировка. После смерти отца они ее восстановили.

Ему как никогда требовалось единение с семьей, и его братьям тоже.

Уже четыре недели Лиам терзался из-за Пэйтон. Он думал, что его чувство рассосется, но оно только усилилось.

Флетч, посмеиваясь, рассказывал о том, как Джейд взяла домой щенка, которого они нашли в лесу.

— Она любит эту собаку, как ребенка. — Он поболтал пиво в стакане. — Кстати, о детях. Джейд беременна.

Все радостно загалдели и подняли тост за хорошие новости.