Фрида Митчелл - Возвращение весны

— Нет, я не хочу ссориться, Эми. Я хочу объясниться.

— Так объясняйтесь.

— Присядьте, я принесу кофе.

Когда Эми устроилась в большом кресле возле окна, Анджела удалилась и тут же вернулась с подносом. Протянув Эми чашку, она уселась и начала разговор.

— Я, кажется, говорила вам, что Франческа скоро выходит замуж?

— Разумеется, говорили, — ответила Эми, вспоминая, как ранило ее это сообщение.

— У нее теперь будет свой дом и свой муж, так что… дружбе с Лукой настанет конец.

— Никакой дружбы, в том смысле, который вы имеете в виду, не было. — Отставив чашку, Эми твердо посмотрела в горящие прежней ненавистью миндалевидные глаза Анджелы. — И я не уверена, что она вообще когда-нибудь говорила вам об этом.

— Ну конечно же говорила, — не моргнув глазом ответила Анджела. — Но так или иначе, теперь это уже не имеет значения. Она выходит замуж, а вы улетаете домой. Так что нет никакого смысла…

— Постойте-ка. — Голос Эми прозвучал слишком высоко, но она не в состоянии была реагировать на происходящее столь же холодно и отстраненно, как Анджела. — Если Франческа солгала тогда, она должна отказаться от своих слов в присутствии меня и Луки.

— С какой стати? — Впервые за все это время Анджела казалась по-настоящему рассерженной. — Все уже позади, кончено! Хотя, может быть, я не совсем правильно поняла ее…

— Тогда я выясню это при нашей с ней встрече.

— Нет! — Напускное спокойствие окончательно испарилось. Анджела вскочила, отшвырнув чашку и расплескав кофе. — Я не хочу, чтобы ее расстраивали понапрасну.

— Прекратите, Анджела! — Теперь Эми была уверена, абсолютно уверена в том, что Анджела лгала. Это было написано на ее искаженном яростью лице. — Вы автор этого романа, не так ли? А совсем не Франческа. Это непростительно!..

— Непростительно? — Анджела, несомненно, поняла, что ее загнали в угол, что последняя попытка заставить Эми поверить ей не увенчалась успехом, и, вызывающе подняв голову, бросила на Эми уничтожающий взгляд.

— Это вы должны просить у меня прощения! Вы пытались занять мое место возле матери, восстановили против меня Пьетро, но это я член семьи Джерми, я, а не вы! Как может Лука любить вас, любить по-настоящему, если вы дали умереть его сыну? Да он вздохнул с облегчением, когда вы покинули Италию!

— Смерть Доменико была внезапной, ничьей вины в этом не было, — прошептала Эми, вставая с кресла.

— А вот я, я, которая была бы прекрасной матерью, никогда ею не стану. — Анджела коснулась плоского живота. — Что-то не в порядке здесь… — С каждым словом она говорила все громче и громче и теперь уже кричала с дикими, безумными глазами. — Вы позволили своему ребенку умереть, но для всех по-прежнему оставались «бедняжкой Эми»! И было бы несправедливо дать вам шанс заиметь другого ребенка от Луки! Это просто нечестно!

— Анджела…

— И вы еще имели наглость заявить, что я позорю своего мужа, что я не женщина! — Анджела тяжело дышала, слова лились из нее нескончаемым потоком. — Но есть мужчины, которые могут сказать вам, что я женщина, и какая женщина!..

— Остановитесь…

— «Остановитесь»! — злобно передразнила она. — Как вы могли поверить в то, что ваш муж завел любовную связь, Эми, как могли?! Это Лука-то. Боже мой! Я не ожидала, что вы окажетесь столь близоруки, но обмануть вас оказалось так просто — так просто и приятно. Вы уже решили, что заняли мое место в их сердцах, но я выиграла. Выиграла, не так ли? Я никогда не делюсь с другими тем, что принадлежит только мне. Теперь вы это поняли?

— А теперь послушайте меня. — Эми с трудом удавалось стоять прямо. — Мне очень жаль, что вы не можете иметь детей, Анджела, ужасно жаль, но вы никогда об этом не говорили, откуда же я могла знать? И у меня даже мысли не было занять ваше место в семье.

— Лгунья! — выкрикнула Анджела. — Я видела, как в день отъезда вы побежали к матери. Вы меня не заметили. Думали, что я уже ушла. Но я следила за вами и слышала весь разговор. Мать умоляла остаться свою драгоценную Эми. А когда вы наконец уехали, я поднялась наверх и нашла письмо. Было не так уж трудно догадаться, что вы оставите его.

— Вы взяли мое письмо? — слабеющим голосом спросила Эми. Ну конечно! По-другому и быть не могло. — Вы проникли в мой дом и украли письмо?! — А она вложила в него всю свою боль и муку.

— Какой пафос! — с издевкой произнесла Анджела. — Как я презирала вас, читая его! Вы пытались восстановить Луку против меня, но я оказалась слишком умна для вас. Я всегда была слишком умна для вас. И если вы перескажете ему наш разговор, я откажусь от своих слов, слышите? Я откажусь от них, и Лука поверит мне. У вас больше не будет от него детей, Эми, которые бы загораживали меня…

— Анджела!

Всего одно слово, но на обоих женщин оно подействовало подобно удару грома. Повернувшись к двери, они увидели в проеме высокую фигуру Луки.

— Нет… — Кровь отхлынула от лица Анджелы, а Эми, чувствуя, что ноги не держат ее, рухнула обратно в кресло, голова ее кружилась. — Ты же не должен быть здесь, — прошептала потрясенная Анджела. — Здесь никого не должно быть, кроме нас.

— Но ведь я здесь, разве не так? — спокойно спросил Лука. — А это означает, что все кончено.

— Она… она обвиняла меня во лжи. — Анджела махнула рукой в сторону Эми. Ее лицо приняло обычное при Луке невинное выражение. — Она хотела оправдаться за то, что оставила тебя, и решила возложить вину на меня. Скажи ей, что я…

— Слишком поздно, Анджела. — Шагнув в комнату, он мельком взглянул на Эми и остановил свой взгляд на сестре. — Я был за дверью достаточно долго, чтобы услышать все, что хотел услышать. Все кончено — и что бы ты ни делала, что бы ни говорила, тебе уже не удастся обмануть меня.

— Нет!

— Да! Тебе нужно показаться врачу. Ты не в себе.

— Мне не нужен врач! — Маска наконец была снята. Анджела почти выплевывала слова: — Я ненавижу вас. Ненавижу вас всех, слышите! Вы считаете себя такими праведными, такими благородными! Ха-ха! Мне смешны ваши устои! Я буду делать то, что хочу я, и я не несу ответственности ни перед кем. Ни перед кем!

До сих пор Эми держалась только на силе воли. Но мучительные переживания последних недель и особенно только что перенесенное потрясение сделали свое дело. Стоило Анджеле взглянуть на нее, как она, не в силах справиться с подступающей чернотой, закрыла глаза. Смутно уловив какое-то движение возле себя, она неожиданно почувствовала, как ее обхватили крепкие мужские руки.

— Милая моя, милая, все хорошо, все будет хорошо. Ты меня слышишь?

— Лука…

— Открой глаза, Эми, взгляни на меня, моя радость. Она не сделала тебе ничего плохого? — В его голосе звучали тревога и боль. Эми почувствовала, что он и сам дрожит всем телом.