Айра Левин - Все или ничего

— Тебе не надо молчать как рыба. — Грант распахнул дверь и посмотрел на Брайони испытывающим взглядом. — Прошу.

— Люсьен, есть проблема, — холодно произнес Грант Гудман. — Вернее, две. Я попросил Брайони присутствовать при нашем разговоре, потому что у нее было ощущение, что мы затеваем сугубо мужской разговор, в котором о женщинах отзываются уничижительно.

Лицо Люсьена, который сидел за столом Линды, приняло веселое выражение, но его взгляд натолкнулся на холодный блеск глаз Гранта, и он стушевался.

— Поэтому я хотел бы ясно дать понять, что, во-первых, главный человек здесь — Брайони и я глубоко уважаю ее мнение по всем вопросам. — Грант Гудман помолчал и посмотрел на Люсьена так, что тот съежился. — Во-вторых, — продолжил Грант, — когда Брайони говорит мне, что вы выходите за рамки, я верю ей, несмотря на то, что вы отличный гид. Теперь давайте уточним другое. Существует укоренившееся представление, что некоторые должности в отелях и на курортах в некотором роде двусмысленны, скажем, инструктор по теннису или лыжам одновременно может быть скрытым жиголо. Но не в этом заведении… — Люсьен издал протестующий звук, но Грант предупреждающе поднял руку. — С другой стороны, есть люди, которые просто не подходят для такой работы в силу существования определенных норм поведения, хотя само по себе это не является преступлением, было бы нежелательно оставаться им здесь работать. — Люсьен открыл было рот, но передумал и промолчал. — Таким образом, подводя итоги, скажу, — продолжил Грант спустя некоторое время, — главный авторитет здесь — Брайони, Люсьен, и, если это вас не устраивает, вам следует хорошенько подумать, стоит ли здесь работать.

То, что последовало за этим, явилось для Брайони полной неожиданностью. Люсьен встал со стула, с чувством собственного достоинства посмотрел сначала на нее, а затем на Гранта и сказал:

— Mon ami, не восхищаться женщинами я не могу, но потерять работу — нет, этого я не хочу. Более того, — взгляд его по-прежнему был преисполнен гордости, — я, Люсьен дю Плесси, никогда не брал платы за то, что доставлял радость дамам, видеть их радость — достаточная награда для меня, но если некоторые из них переступают черту, — Люсьен пожал плечами, — се ля ви! И, — он повернулся к Брайони, — существует многое, что меня восхищает в вас, мадемуазель. Многое. Может, было бы неплохо, если бы мы стали лучше друг друга понимать с этого дня?

Брайони сама себе удивилась. Она встала и протянула Люсьену руку.

— С удовольствием попробую, Люсьен.

— Тебе смешно? — небрежно спросил Грант, когда дверь за Люсьеном закрылась, а Брайони продолжала улыбаться.

— Ничего не могу с собой поделать. — Она попыталась стать серьезной. — Ты не видишь тут ничего смешного? Я хочу сказать, что жест был весьма галантным и Люсьен удивил меня, но все-таки это было немного смешно, разве не так?

Грант поморщился.

— Мне что-то не очень хочется веселиться, а может, просто мы с Люсьеном оказались по одну сторону баррикады. — Он пожал плечами.

Брайони тотчас посерьезнела и, потерев бровь, сказала:

— Я должна поблагодарить тебя, — неуверенно начала она, — за то, что ты уладил все таким образом. Конечно, время покажет, насколько это удалось, но… — Она махнула рукой и лаконично добавила: — Тем не менее спасибо.

Грант посмотрел на нее долгим испытующим взглядом.

— Я рад, что ты это оценила, — наконец сказал он, при этом взгляд его почему-то был насмешлив. — Но должен тебе признаться, моим первым порывом было решить все совершенно по-другому.

Брайони смотрела на него и ничего не понимала.

— М-м-м… — задумчиво сказал он. — Сначала у меня было желание уволить Люсьена самым безжалостным образом за то, что он упомянул о наших отношениях столь наглым образом, и насильно заставить тебя вернуться, положив, таким образом, конец всей этой чепухе. — Грант внимательно осмотрел ее с головы до ног, а затем лицо его вновь приняло задумчивое выражение.

Брайони начало бросать то в жар, то в холод.

— Однако, подумав, решил, что тебе это не понравится.

— Действительно, не понравится. Это…

— Шантаж? Подкуп? А, пошлость, конечно! — притворно догадался он.

Брайони замерла и уставилась на Гранта, не в силах понять, о чем он на самом деле думает, надеясь, что он просто поддразнивает ее, но это оказалось не так. — Не понимаю, при чем здесь то… то, что я отказалась быть твоей любовницей, — с трудом выговорила она. — Ты просто потерял меня, Грант. Время все залечит.

— Ты всерьез в это веришь? — Грант подошел к ней поближе. — Сомневаюсь. А если ты считаешь, что таким поведением тебе удастся заставить меня жениться, то, боюсь, ты будешь разочарована. — И слегка коснулся пальцем ее подбородка. — Кстати, я сегодня уезжаю.

— Да? В таком случае, всего доброго.

Он улыбнулся, но глаза его оставались холодными.

— До свидания, Брайони, но поскольку мы не раз в последнее время говорили о времени, давай, как по поговорке, не забывать старые, добрые времена. — С этими словами он обнял ее и поцеловал долгим поцелуем, а затем добавил, увидев, что глаза ее наполнились слезами: — До свидания, Брайони. Пусть все это пройдет к тому времени, когда мы увидимся вновь.

Глава 10

— Брайони, что ты делаешь?

Брайони оторвала голову от письменного стола, заваленного бумагами, и посмотрела на Линду.

— Ты должна знать, Линда, — через минуту спокойно сказала она.

— Но… ты собираешься просто так все взять и бросить?

— Я сделаю все что надо, подготовлю для тебя все бумаги, но завтра я уеду… Если хочешь мне помочь, не говори никому ничего до моего отъезда. Я понимаю, тебе придется что-то врать, но…

Линда сделала нетерпеливый жест рукой.

— Можно подумать, ради подруги я не могу чего-то там наврать! Но только не делай этого, Брайони, прошу тебя. Должен существовать какой-то другой способ уладить вещи!

— Нет, — твердо ответила Брайони.

— Должен быть. Ты ведь любишь его, правда?

Брайони откинулась на стуле.

— Почему ты так в этом уверена?

— Я видела тебя, — грустно сказала Линда и покачала головой. — Я хочу сказать, с самого начала было ясно, что между вами как будто прошел электрический заряд. И потом, какая ты была, когда… — Линда сделала деликатный жест рукой, — и какая ты сейчас…

— Да. К сожалению, мне самой неясно, люблю я его или ненавижу, но одно я знаю точно — он догадывался о моих желаниях с самого начала и, что бы я ни делала с тех пор, не изменил своего решения. Другими словами, он с удовольствием спал бы со мной, но не более. Ну да, он еще хотел иметь меня в качестве делового партнера…