Развод. Я не вернусь - Галина Осень

строительством, и почти всё, что для этого нужно собирался производить сам.

– Круто! – оценила Маша, когда Александр кратко поделился с ней своими планами.

– А ты, Маш, чем занимаешься?

– Работаю бухгалтером в РОНО.

– Хорошее дело, – весело отозвался Александр. – Главное, спокойное.

– Ну, не скажи! – сразу ощетинилась Маша. – В бюджете, знаешь ли, за каждую копейку отчёт под микроскопом! Замучаешься концы сводить!

– Слушай, – через короткое мгновение раздумий предложил Александр. – А пойдёшь ко мне главбухом? Мне всё заново начинать надо. так я хочу доверять человеку, с которым буду работать. Особенно, если человек будет отвечать за деньги, – он бросил быстрый взгляд на Машу, чтобы определить её реакцию.

– Нет, что ты! Я не смогу. – испугалась Мария. – Там характер нужен и вообще…

– Вообще там нужны знания и опыт, – уточнил Александр. – Насколько я понимаю, и то, и другое у тебя есть. Про характер лучше молчи, помню я его. Он у тебя всегда был, и думаю, никуда не делся. Я дам тебе право самой набрать людей в свою бухгалтерию, хотя я уже нанял кое-кого. Но, если тебе не подойдут, можешь смело менять. Главное, чтобы в пользу было. Ты лучше знаешь местный рынок труда – тебе и карты в руки. Да и знакомых, наверное, немало в этой сфере. Зарплатой не обижу, а если что – всегда помогу. По любому вопросу можешь смело обращаться. Знаю, что по пустякам дёргать не будешь… Ну?!

– Саш, ты прям так сразу…, – засомневалась Мария.

Но что-то в предложении бывшего соседа задело её. Может, его тон – тон уверенного в себе человека, хозяина своей жизни. Может, доверие, которое он невольно своим предложением выказал Маше. Может, его оптимизм, с которым он напрочь отвергал все её «не смогу» и «не получится».

Действительно, а почему это она умница и отличница, с двумя дипломами вышки сидит в РОНО рядовым бухгалтером и слушает несправедливые придирки Светланы Геннадьевны?! Что за ущербное поведение?! И Роману столько лет потакала и уступала. Почему? Ради чего? И Тимуру сейчас отдала всю инициативу, ожидая неизвестно чего.

Может, пора уже выбираться из скорлупы? И, может, не так уж неправа Марина Викторовна, обвиняя её в посредственности? В эти минуты разговора с Александром, Маша совершенно иначе увидела себя, свою жизнь и своих мужчин. И… захотела перемен. Ей всего тридцать, вся жизнь впереди, а она протирает стулья без всяких перспектив!

Александр терпеливо ожидал ответа, а Маша пристально смотрела в его глаза. Но видела в этом мужчине не бывшего соседа по улице и по школе, а – возможность. Возможность изменить свою жизнь. Встряхнуться и шагнуть дальше. Чего-то добиться самой!

– Я согласна, – коротко бросила она. – Сам не пожалей.

– Не пожалею, – усмехнулся Александр. – Завтра в девять, чтобы была в офисе. Вот адрес, – он протянул ей визитку.

– Завтра воскресенье, – машинально ответила Мария.

– Не будет у нас с тобой, Машка, ни воскресений, ни выходных, ни проходных, пока не запустимся, – спустил её с небес новый шеф.

– А, когда запустимся, их не будет тем более, – философски заметила Маша, вспомнив рабочий график отца.

Они посмотрели друг на друга, рассмеялись и ударили по рукам.

Вскоре соседи, расхвалив угощенье и получив приличный пакет с пирогами с собой, ушли домой. В доме, наконец, всё успокоилось. Маша закрылась в своей комнате, чтобы спокойно оценить то, на что она подписалась. Машинально взяла в руки телефон. Она совсем забыла включить его, когда пришли гости. Едва экран засветился, как сразу посыпались уведомления.

Тимур звонил несколько раз, прислал несколько эсэмэсок. И Маша решила, что некрасиво прекращать отношения молча. Надо встретиться и по-человечески сказать словами. Трудно, стыдно, хочется струсить и просто больше не попадаться на глаза Тимуру, но… надо.

ГЛАВА 11

Несмотря на то, что вчера легла поздно, Маша проснулась отдохнувшей и полной сил. Всё-таки родительский дом успокаивает и снимает печали получше таблеток. «Смотря какой дом», – самой себе воспротивилась Маша. Но настроение было хорошим, на кухне что-то шкворчало и пеклось, и вредные мысли Маша легко отбросила.

В детстве, да и в юности, родительская забота воспринимается обыденно. Мама готовит завтрак, что в этом такого? Так и должно быть.

Зато сейчас, имея опыт замужней жизни, Маша понимает, чего стоит в семье такая опция: когда кто-то (не ты) приготовит завтрак, обед, ужин…

Взглянув на часы, Маша охнула: семь тридцать! А ведь Александр назначил встречу на девять! Его офис и производство находятся на другом конце города.

– Вот чучундра! Всё из головы вылетело! – пыхтела Маша, наскоро собираясь на встречу.

Успела глотнуть только кофе и подхватить один блин из внушительной горки готовых. Ехала быстро, но правил не нарушала. Благо день был воскресный, и машин на улицах мелькало гораздо меньше.

Ещё в дороге получила эсэмэску от Тимура: «Извини, что рано. Если не спишь, можно я позвоню?» Ну, да, непринято как-то по выходным беспокоить людей до обеда. Но иногда вежливость Тимура выводила Машу из себя. Она тоже была воспитанной девочкой, но всё же проще, гораздо проще Тимура. И спрашивать разрешение на ранний звонок точно не стала бы. Раз надо – звони сейчас. Не надо – жди до положенного времени. А лишние выкрутасы этикета Маша не понимала. Но соблюдала. Такая вот диалектика жизни. Поэтому быстро отбила ответ: «Занята. Позвоню, как освобожусь».

На встречу с Александром она не опоздала. Подъехала к офису за пять минут до. Здание было новым, модульным и, похоже, построенным специально под нужды Сидоренко. Удобный и вместительный паркинг, современная проходная, новые корпуса за ней. Кажется, сосед устраивался в городе всерьёз и надолго.

Маша вспомнила вчерашний вечер. Вначале она почти не обратила внимания на девушку в компании Сашиных родственников, но за столом Саша сел с ней рядом, бережно поддерживал и бросал на неё совсем не дружеские взгляды. Никто этому не удивлялся, даже Машины родители, значит, девушку все знали или догадывались, кто она такая.

– Мам, а кто это с Сашей? – тихо спросила Маша.

– Невеста, – коротко ответила Вера Степановна.

Невеста так невеста. Больше у Маши вопросов не было. Сама невеста весь вечер просидела