Навсегда в моём сердце - Егор Селявин

Доктор какое-то время молча рассматривала Иру, изредка заглядывая в бланки анализов и покусывая губы.

— В общем, так, Ира, анализы у тебя хорошие, но… Видишь ли…

У девушки ускоренно застучало сердце: «О боже! Что не так?! Алла Григорьевна, пожалуйста, не тяните!»

Доктор уже было открыла рот, но в это время в ординаторскую заглянула медсестра.

— Алла Григорьевна, вы меня искали? Я в процедурке была.

— Да, Вера, спустись, пожалуйста, к Вике и спроси, готов ли анализ Овечкиной Иры.

Девушка кивнула и ушла.

— Так вот… — начала доктор, растягивая слова.

Потом, бросив взгляд на побледневшую девушку, улыбнулась и, положив бумажки на стол, продолжила:

— Нет, Ира, все у тебя хорошо, не переживай! Просто… Есть у меня знакомая, давно ее знаю. У нее дочь примерно твоего возраста. Была. Забеременела. Ни образования у нее не было, как ты говоришь, ни работы. Мама испугалась. Не знаю, за кого больше: за себя или за дочь. И настояла на аборте. Но, знаешь, как в таких случаях говорят: что-то пошло не так! В итоге она потеряла дочь… Лена у нее одна была… Так что решать, конечно, тебе, но мой тебе совет: рожай! Да, согласна, будет тяжело, но мир не без добрых людей — помогут! Обязательно помогут! И, кто его знает, как жизнь у тебя в дальнейшем сложится! Ты просто не представляешь себе, скольким женщинам хотелось бы забеременеть, а не могут! Так что прими это за счастье и думай о хорошем! Мысли, они, знаешь ли, материальны.

Домой Ира ехала в полной уверенности, что будет рожать! Ей показалось, что врач о чем-то умолчала, что-то недоговорила. Теперь она с особым вниманием разглядывала мамочек, прогуливающихся с колясками, или вспоминала умиленные взгляды родителей на утренниках в саду, когда их детки танцевали или декламировали стишки. Как родители старательно наряжали своих дочек и сыночков «снежинками», «зайчиками», «лисичками» и прочими сказочными персонажами!

«Я буду самой лучшей мамой на свете! — решила Ира. — Ведь мысли материальны!»

***

— Знаешь, Сережа, в детстве мне рассказывали сказки, что есть такие люди, они как бы живые и находятся среди нас. Но есть у них одна особенность — эти особи не отбрасывают тень и не отражаются в зеркале! Представляешь? Их кто как называет: нечисть, привидения, вампиры всякие… Правда, страшно?

Сергей, как ему казалось, незаметно покрутил опущенной головой в поисках своей тени. И, найдя ее, вопросительно посмотрел на Иру.

Девушка спокойно продолжила:

— Но недавно я поняла, что есть люди гораздо страшнее. И тень есть, и отражение в зеркале — а самого человека нет! Он как бы рядом: можно прикоснуться к нему, толкнуть, ударить… Но по факту он пустое место: его не замечают, он не вызывает никаких эмоций — ни хороших, ни плохих. Вот это действительно страшно! Ты понимаешь, о ком я говорю? Нет? Я о себе! Да, я такой была до недавнего времени. Пока с тобой не познакомилась. Это ты вернул меня в этот мир! Меня стали замечать, заботиться обо мне! Ты превратил меня из Овцы в человека! Из гадкого утенка в женщину! Не знаю, что у тебя произошло с той девушкой, Дашей, по-моему, но попробую доказать всем и в первую очередь тебе, что ты не виноват! Скажи, что я могу для тебя сделать?

— Ни-че-го! — спокойно произнес Сергей, глядя себе под ноги. — Ничем ты уже не сможешь мне помочь. Знаешь, я где-то слышал, что если долго смотреть в бездну, то эта бездна начнет присматриваться к тебе! Поверь мне, Ира, я каждый день вижу глаза этой «бездны»: черные, глубокие… Когда ложусь спать, когда просыпаюсь, даже когда моргаю — бездна смотрит на меня!

Я однажды поступил плохо. Даже не плохо, а подло! Я должен был сдохнуть после этого! Но даже это у меня не получилось. И тогда я поклялся, что отыщу ее и в ногах буду вымаливать прощение! А теперь что же? Ее нет… А я поклялся. Ну вот как я буду воспитывать своего ребенка? Что я буду ему говорить о доброте, о чести?! Да я даже разговор об этом завести не смогу! Я папа? Нет, дерьмо я на палочке, вот кто! Ира, я очень тебя люблю! И поэтому тебе надо держаться подальше от меня! Я буду отдавать тебе все деньги, буду делать подарки! Все что угодно, но на расстоянии! Поэтому уходи от меня, пока я не сотворил еще какую-нибудь подлость!

— Куда же мне уходить? — растерянно спросила Ира.

— Например, туда, к бабушке! — Сергей резко отвел руку назад, в предполагаемом направлении города Северск. И тут же почувствовал, как рука ударилась обо что-то твердое.

— Ой!

Парень резко обернулся. Позади него стояла девочка. Та самая девочка, которую он совсем недавно видел играющей на ступеньках.

— Вот ты… Вот ты…

Глаза ребенка сверкали, щечки раздувались. Девочка явно подыскивала слова пообиднее, но в силу своего возраста ничего не могла придумать.

— Дурак! — наконец произнесла она.

Сергей окинул ее взглядом в поисках места, куда попала его рука.

— Извини! — растеряно произнес парень.

Он не мог понять, как девчушка оказалась у него за спиной? Ну ладно он. А Ира? Она должна была ее видеть! Он посмотрел на подругу. Судя по всему, она тоже пребывала в недоумении.

— Извини?! И ты думаешь, это все?! — так же сердито спросила девочка, уперев руки в бока.

Вдруг у Сергея кольнуло сердце. Да так сильно, будто кто-то вонзил шило под левую лопатку.

— А что еще я должен сделать? Я тебя обидел — я извинился!

Он по-прежнему ощущал боль в груди. Дыхание перехватывало.

«Блин, надо бросать курить!» — пронеслось у него в голове.

Девочка, посмотрев на парня, внезапно рассмеялась. Но как-то не по-детски, громко и зловеще.

— Если бы ты меня обидел, то давно бы лежал где-нибудь под черемушкой! — внезапно перестав смеяться, ответила девочка. — Ты не меня обидел! Ты мою доченьку обидел, Дашеньку!

Девочка наклонилась и подняла с тротуарной плитки куклу. Ту самую, с которой она так самозабвенно нянчилась на лестнице.

Сергей пошатнулся. Боль в сердце становилась нестерпимой.

«Давно бы лежал под черемушкой… Или в Черемошниках? Доченьку Дашеньку обидел… Кто ты, девочка?»

Воспоминания, как из фильма ужасов, пронеслись в его голове: Рождество, «Лестница в небо», Даша, Черемошники,