Навсегда в моём сердце - Егор Селявин
Навсегда в моём сердце читать книгу онлайн
А что, если мир не такой, каким мы привыкли его видеть и ангелы-хранители существуют? И какова их миссия?«Мы не спасаем жизнь. Для нас важнее то, что вы называете душой. И пока она, душа, не выполнила своего предназначения, приходится оберегать ее», — так объяснил причину своего появления в жизни героини ее «личный ангел». Даша «не такая, как все», она наделена таким набором знаний, что их хватило бы на десяток человек. Но так получилось, что все это досталось ей одной. Возможно, это был эксперимент. Да, знаний вложено много, но это оказался тот случай, когда человеку была дана душа с чистыми знаниями, без опыта, не способная защитить себя. Такие люди либо становятся гениями, либо сходят с ума от перегрузки. Вот тогда и появляются в их жизни ангелы. Для корректировки — чтобы уберечь чистый разум от внешних тяжелых потрясений, а в случае необходимости — произвести «перезагрузку»…
«Ладно, бери! Поправишься (или подрастешь — в зависимости от ситуации) — впору будет!»
Вот только вещи были совсем неношеные, а на некоторых еще и бирки висели. В конце концов заведующая стала приносить шмотки и отдавать без примерок и сказок про соседей и родственников. Ира благодарила Тамару Михайловну, несла домой, надевала обновки, смотрелась в зеркало и складывала в шкаф. Некуда ей было наряжаться, близких друзей и подруг не было. Так, выйдет на улицу, пройдется по району, в магазин заскочит за продуктами — и домой. Да и средств не было на гулянки. Денег хватало на оплату квартиры и на еду. Сильно не зашикуешь!
Единственная подруга у нее была — Таня, которая работала воспитателем в их садике. Она рассказывала ей о новых веяниях в мире моды, о популярных исполнителях и делилась всякими сплетнями местного масштаба. Она-то и познакомила Иру с друзьями своего парня Антона. Нормальные пацаны. А вот один из них, Сергей Пирогов, ей понравился. Не красотой, конечно. Что-то было в нем такое… Только шрам на весь лоб чего стоил! И он, как ей показалось, тоже проявлял к ней интерес. Но как-то по-особенному: вроде больше, чем друг, но и не жених.
После работы Ира с радостью бежала к нему домой. Чаще всего Сергей приходил позже, и она ждала, забравшись с ногами в кресло, представляя себя женой, ждущей мужа с работы. Ира уже давно навела порядок в квартире, насколько это было возможно в помещении в восемнадцать квадратных метров, где требуется хоть какой-то ремонт. Принесла из дома кое-что из посуды, пару небольших кружевных скатерок и так, по мелочи, отчего в квартире появилось некое подобие уюта. Были еще занавески на окно. Сергей сказал, что надо сверлить дырки в бетоне. Даже принес старую стремянку. На этом его пыл угас. И теперь эта лестничка стояла у окна и портила и без того унылый вид.
Вот тут-то, с появлением в ее жизни Сергея, и пригодились наряды, подаренные заведующей! И Танюше спасибо за то, что научила пользоваться косметикой. Даже соседи делали комплименты: «Иринка-то наша как повзрослела! Прям красавицей стала!» — перешептывались бабушки за ее спиной, но так, чтобы девушка это слышала.
Даже Степа Сверчок, бывший одноклассник, сосед по подъезду, который, кроме как Овцой, никак не называл, стал проявлять к ней интерес: «Привет, Ирка, приходи вечером. У меня праздник сегодня, — что-нибудь придумывал он на ходу. — Выпьем, музон послушаем!»
Это поначалу было. Предлоги разные, а финал один — «выпьем», «послушаем»…
Затем пошли угрозы: «Опять к своему хахалю (в его исполнении это звучало по-иному) собралась? Увижу вас вдвоем — ноги поотрываю! Обоим!»
Ира только смеялась. Потому что сил у Сверчка максимум на пару затяжек хватит! А ведь был он когда-то нормальным мальчишкой, с первого до пятого класса вместе в школу ходили, во дворе играли. Общие интересы были: книгами обменивались, он филателией увлекался, коллекцией хвастался. Потом Степа связался со старшаками, курить стал, дальше — выпивать. Впрочем, чему удивляться: в семье все алкоголики — и родители, и бабушка, и старший брат, пухом ему земля! Жалко Степку, но не нынешнего, а того, из детства: белобрысого мальчишку — веселого, суетливого, болтливого…
Отцу Ира не рассказывала о своем положении: страшно! Понимала, что надо, но откладывала на потом. До первого удобного момента. А Тамаре Михайловне, заведующей, она сказала.
Боже, как она отреагировала! Сперва побледнела, потом покраснела. Вскочила со стула, открывая и закрывая рот, не произнося ни слова. Потом опять уселась на место.
Ира, пытаясь ее успокоить, сказала, что сделает аборт и поэтому ее какое-то время не будет на работе. Но получилось наоборот: заведующая расплакалась. Кое-как успокоившись, вытерла глаза платочком, открыла выдвижной ящик стола, достала и положила под язык таблетку и, рассасывая, долго смотрела в окно, куда-то вверх, на небо. Покопавшись в том же ящике, взяла оттуда черно-белую фотографию, улыбнулась, проведя по ней рукой, как бы поглаживая изображенную на ней девушку, и потом уже строго посмотрела на Иру:
— Девочка моя, не вздумай! Никаких абортов! Забудь про это! Ты у гинеколога была?
Ира утвердительно кивнула.
— Что она сказала?
— А что она могла сказать? Объявила, что я беременна, — смущенно пожала плечами девушка. — Спросила еще, буду ли я рожать или аборт делать? А я и сама еще не решила.
— Вот что, Ира, ты с решением не торопись! — Тамара Михайловна на секунду задумалась. — Давай так: съездишь в первый роддом, это на Ленинском проспекте, там у меня хорошая знакомая работает, отличный доктор! Она тебя посмотрит, возьмут анализы, возможно, дополнительные обследования проведут. И главное — никого больше не слушай, только ее, понятно? И не тяни, завтра же с утра поезжай. Приедешь, спросишь Аллу Григорьевну, тебя проводят.
Ира поблагодарила Тамару Михайловну и вышла из кабинета. На душе сразу стало спокойно. О своей беременности она решила никому пока не рассказывать: ни отцу, ни Тане. Вот завтра все решится, и тогда…
Ира не видела и не слышала, что как только она вышла от заведующей, та набрала чей-то номер и стала просить человека на том конце провода об одной услуге…
Встретили Иру в «единичке» хорошо, как будто давно ждали. Она только в дверь вошла, медсестра из приемного покоя окинула ее взглядом, улыбнулась, спросила имя, переодела в больничный халат и, позвонив кому-то, повела в отделение.
Алла Григорьевна, гинеколог, приветливая женщина примерно одних лет с Тамарой Михайловной, спросила о здоровье, о родственниках, кто отец будущего ребенка и как он относится к ее беременности. Потом был осмотр, взяли анализы, измерили давление, рост, вес. В общем, сделали все, что нужно в таких случаях, но для поступления в стационар! А ей-то зачем? Нет, конечно, ей льстила такая забота. Непривычно было после посещения местной поликлиники.
Потом Ира сидела в ординаторской и пила чай с печеньем. Порой, когда открывалась дверь в коридор, из каких-то палат доносился плач новорожденных. Ира в этот момент замирала, сердцебиение учащалось, хотелось подскочить и бежать успокаивать малыша.
Примерно через час в ординаторскую вошла Алла Григорьевна с кипой бланков в руках. Какие-то из них она рассортировала и разложила на столе, а несколько бумажек остались у нее в руке.
— Ну, как ты? — спросила она, мельком взглянув на девушку, и стала рассматривать бланки.
— Спасибо большое вам, все очень хорошо! — довольно улыбаясь, ответила Ира, поставив пустую чашечку на стол.
— Рассказывай, что решила? Как видишь свое будущее?
— Ох, не знаю, Алла Григорьевна! Страшно мне. За ребенка моего страшно! Что
