Мамин сибиряк (СИ) - Резник Юлия

Олег стремительно вышел в коридор, где мы с ним столкнулись нос к носу.

– Вау… Люба… Просто… Вау, блин.

– Не заговаривай мне зубы!

– Да я же от чистого сердца, малышка. Ты просто невероятная.

– Я на взводе!

– Зря. Я же сказал – ничего у них против меня нет.

– Родители Жени – влиятельные люди. И если он уверен, что это ты ему переломал ноги…

– Он может быть уверен в чем угодно. Мы тоже не пальцем деланые. Все! Закрыли тему. Ты готова? Нас уже наверняка заждались.

Заглянув мне за спину, Олег кивнул моей притихшей матери, хулигански улыбнулся и потащил меня за собой.

– Степа! Николай Емельянович, выдвигаемся! Мам…

Светлана Васильевна выплыла в коридор. Я так боялась, что она обвинит меня в проблемах Олега. И попытается расстроить наш брак. Но на удивление ее отношение ко мне ничуть не ухудшилось. Даже напротив, стало как будто лучше. Но я все равно по привычке ждала подвоха.

– Ой, Любочка, какая же ты у нас красавица! – вполне правдоподобно восхитилась моя свекровь.

– Просто шик, – согласился с ней Николай Емельянович, выходя вместе со Степкой из его комнаты, где они резались в приставку в ожидании выезда. Неделю назад Пивоваров расписался с моей матерью, чтобы на законных, так сказать, основаниях отвести меня к алтарю. На пальце мамы красовался совершенно неприличных размеров камень. Я могла только представить, как подгорало у деревенских кумушек, когда те его видели. И злорадно потирала руки. Так вам, жабы! Знай наших.

Сжав покрепче мою ладошку, Олег уверенной рукой направил нас к выходу. Расселись мы по машинам, по традиции украшенным цветами и лентами. Господи, как это было волнительно! Но это волнение, граничащее с легким ужасом, я бы ни на что другое не променяла. Благодаря ему я так остро чувствовала этот момент… Мне, может, впервые верилось, что это моя реальность! Что все будет хорошо. Потому что с тех пор, как я узнала об избиении Жени, моя жизнь превратилась в ожидание приговора. Я же с самого начала все понимала, да… Но зачем-то делала вид, что не замечаю сбитых костяшек на руках Мамина. Не задавала вопросов. Вообще никак не отсвечивала. Со священным ужасом глядя на единственного в своем роде мужчину, моего, понимаете, блин, мужчину, который с такой звериной жестокостью бросился защищать мою честь. Ни разу ни в чем меня не упрекнув. Мне проще было делать вид, что я ни о чем не догадываюсь, чем разыгрывать осуждение. Может, я дошла до какой-то точки, не знаю, но у меня его совершенно не было. И Женю мне было совсем не жаль. Волновалась я лишь об одном – чтобы сделанное никак не навредило моему Мамину. Я бы просто не вынесла, если бы он пострадал.

– Олег…

– М-м-м?

– Все правда хорошо? Ты не врешь?

– Конечно, нет. У меня стопроцентное алиби. Я и был вне подозрений, а тут еще мать подключила тяжелую артиллерию. – Олежка сделал жест рука-лицо. И простонал: – Бля, какое же позорище…

Я хихикнула. Олежкина мама – это что-то. Ее объявление и теперь нам аукалось. Женщин, желающих выйти замуж за самого Олега Мамина, было хоть отбавляй. Они писали ему в соцсети. Писали гадости мне… А когда мы с Олегом закрыли свои профили, стали наяривать на официальный аккаунт команды. И ничуть их не смущало то, что он сделал мне предложение. Слово «кринж» заиграло новыми красками.

Я хихикнула. Олег скосил на меня строгий взгляд, который, правда, очень быстро сменился… голодным.

– Пипец, какая ты красивая, Люб.

– Хоть и не блондинка, – подколола я Мамина. Олег рыкнул, обнял меня за плечи, едва не стащив фату вместе со скальпом. Парикмахер очень постаралась надежно ту зафиксировать, так что снять ее можно было исключительно так.

– Ай!

– Прости. Иди сюда…

– Ну уж нет. Ты испортишь мне макияж, – строго заметила я. – Держи от меня свои руки подальше.

– Вот, значит, как? – оскалился Мамин. – Ну, погоди, я до тебя доберусь.

Стоит ли говорить, что мне было скорее волнительно, чем страшно?

То ли дело, когда мы вошли в загс! Олег очень старался сократить список приглашенных, но их один черт набралось под две сотни. И это при учете того, что ни у него, ни у меня не было большого количества родственников. С моей стороны были мама с Пивоваровым, его взрослый сын от первого брака, Сима с мужем и несколько коллег, с которыми я больше всего общалась. Со стороны Олега – все остальные. Спонсоры клуба, игроки, какие-то важные люди из правительства. В общем, тихий ужас… Я бы впала в истерику, если бы большинство спортсменов не были своими в доску. Они уравновешивали пафос политиков и олигархов и не давали превратить нашу свадьбу в унылое протокольное мероприятие. Праздник вышел запоминающимся и веселым. То тут, то там слышались взрывы смеха, а когда градус вечеринки повысился, и дело дошло до танцев, что тут началось!

Я переходила из одних сильных рук в другие, и еще, и еще… До тех пор, пока не очутилась в объятиях пузатого господина, которого мне хоть и представили, его имя я не успела запомнить.

– Гельмут, – подсказал он на немецком. Я обрадовалась почти до слез. Спасибо, что не английский.

– О! Точно. Извините, столько народу – всех так и не упомнишь.

– У! Вы говорите по-немецки!

– Да. Моя мама преподает его в школе.

Герр Гельмут от этой новости пришел в настоящий восторг. Как выяснилось, не одной мне казался несправедливым перекос в обучении английскому. Пользуясь возможностью попрактиковаться, я разливалась соловьем. Чего мы только не обсудили, кружась в танце! И ужасную жару, и мою профессию. Оказалось, герр Гельмут заядлый собачник, который так хохотал над моими историями из жизни ветеринарки!

Мы бы, может, станцевали еще, если бы нашу пару не разбил мой законный муж.

– Герр Бергман… Позвольте украсть у вас мою жену?

– Конечно-конечно, – перешел тот на английский. – Вам страшно повезло, Олэг.

Я улыбнулась. Но на губах Мамина не было улыбки. Он смотрел на меня скорее с задумчивостью, заставившей меня стушеваться.

– Я сделала что-то не так?

– Нет. Ты… Блядь, Люб, и ты мне втирала, что не знаешь английский?!

– Так я же его не знаю.

– Ну, да. Ты в совершенстве владеешь немецким.

– Это все мама. Она на мне оттачивала навык преподавания. Только немецкий сейчас никому не нужен. Тем более в ветеринарном деле.

– Зато он помогает в деле переговоров с нашим потенциальным спонсором, – хмыкнул мой муж. Муж… Муж-муж-муж. Блин, обалдеть просто…

– Что? – переспросила я, несколько отвлекшись от сути.

– Мы этого хера три месяца окучиваем. А тебе за три минуты удалось сделать то, что биг боссам не удалось за все это время.

– Гельмут ваш спонсор?!

– Гельмут. – Мамин недоверчиво покачал головой. – Плотнее прижал к себе мою тушку и уткнулся носом в макушку. Поскольку праздник двигался к логическому завершению, на прическу я махнула рукой. Пусть! Все равно нам недолго осталось, а фото на память были сделаны заранее. – Я его мистером зову. И по фамилии. Сечешь разницу?

– Вроде бы. Я же не глупая.

– Ты замечательная. Я тебя люблю, жена. Кайфово звучит, правда?

Олег задрал лицо к потолку и широко улыбнулся.

– Наверное…

– Наверное?! – возмутился Мамин, повторяя громче: – Жена! Жена! Жена!

Постепенно к нему присоединились и наши гости. Застучали ногами по полу. Я хихикнула. Сначала смущенно, а потом – уже не таясь. Олег подхватил меня на руки. Благо к танцам я сменила платье со шлейфом на более удобное. Подкинул. К нему присоединились ребята их команды, я, визжа, взмыла еще выше. А потом эти дурачки стали подбрасывать и Мамина. Не знаю, сколько бы длился этот балаган, если бы его не прервал голос ведущего:

– Итак, мы подсчитали деньги в ползунках!

А ведь и правда, в начале вечера был устроен тотализатор...

– На данный момент у нас десять к одному в пользу… Барабанная дробь! Девочки! Олег, что скажешь? Ожидаемый результат?

– Наверное, – посмеиваясь, заметил Мамин. – Сын у нас уже есть.