Энн Мэйджер - Лето перемен

А там, уже обнаженные, в объятиях друг друга, они опустились прямо на темно-красный персидский ковер, устилавший паркет в ее гостиной.

– Ты меня обманывала, сказав, что в Нью-Йорке нет звезд, – хрипло шепнул Джим.

– Что? – недоуменно выдохнула она.

Он смахнул с ее влажного лба спутанные рыжие пряди.

– Самые прекрасные звезды на свете сияют сейчас в твоих глазах.

– Скажи еще раз, – прошептала она.

Он понял ее сразу.

– Я люблю тебя, – тихонько отозвался он.

– Еще.

– Я люблю тебя.

– Ну вот. – Она улыбнулась. – Не так уж и трудно.

– Интуиция подсказывает мне, что эти три коротеньких слова будут даваться мне все легче и легче, ведь я намерен практиковаться в них ежедневно.

– И в этом тоже, – промурлыкала она, пылко прижимаясь к нему.

Он накрыл ее тело своим, и любовь, связавшая их, превратилась в кольцо золотого пламени – неразрывное, бесконечное, вечное.

Фэнси со всей страстью отдалась тому единственному человеку, которого любила почти всю свою жизнь.

ЭПИЛОГ

Фэнси склонилась над столом красного дерева, заваленным набросками и эскизами ее моделей. Из кухни доносился звонкий смех и дразнящий аромат пиццы.

Ее карандаш без устали летал над последним листом бумаги. Быстро начертив огромный бант на поясе изумительного открытого платья, она устало и облегченно вздохнула.

И отбросила карандаш. Все. Работа закончена. Во всяком случае, пока.

Она медленно поднялась из-за стола. В джинсах и простой черной футболке, с небрежно забранными в конский хвост волосами, она казалась себе такой далекой от причудливого мира роскошных нарядов. Того мира, который раньше считала своим. Через неделю ей придется на пару дней слетать в Нью-Йорк.

Она не скучала по тому миру. Она была слишком счастлива любовью единственного, неповторимого, настоящего мужчины из ее детских фантазий.

Ей даже удалось научить его готовить. И он неплохо справлялся, если, конечно, речь шла о том, чтобы подогреть в микроволновке замороженный полуфабрикат ужина.

Зазвонил телефон, и Джим крикнул ей из кухни:

– Фэнси, ты не снимешь трубку? Наверняка это снова Клод.

Она кинулась на кухню.

– Фэнси-и-и? – как обычно, протяжно и жалобно начал Клод.

Близнецы, замирая от восторга, склонились с бутылочкой молока над кроваткой своей крошечной сестренки. Мэдди как зачарованная следила за старшими братьями, улыбалась и агукала им, вместо того чтобы заниматься соской.

– Она меня больше любит, – с самодовольным видом заявил Омар.

– Чего же она тогда смотрит на меня, дурень?

– Потому что ты неправильно держишь бутылку! Смотри, смотри, выпустила соску!

– Да она ее все время языком выталкивает!

Фэнси заставила себя вернуться к разговору с Клодом.

– Я закончила эскизы и завтра же пошлю их тебе факсом.

– Ты уже даже слова произносишь с техасским акцентом, – проворчал Клод.

– Конечно, здесь же мой дом.

– Надеюсь, этот твой ковбой хоть способен тебя оценить. Я тут без тебя разрываюсь. Просто не понимаю, как ты выдерживаешь эту ссылку, это одиночество.

Фэнси взглянула на троих детей, потом на Джима.

– А я не чувствую одиночества, – улыбнулась она в трубку. – Только не теперь.

– Ужин подан, солнышко, – низко протянул Джим, с гордостью вынимая из микроволновой печи горячую пиццу.

– Я закончила коллекцию, – повесив трубку, шепнула она. – Так что больше не придется жечь по ночам электричество.

– Значит, теперь твой черед вставать к ребенку, – поддразнил ее Джим и опустил блюдо с пиццей в центр стола.

– И все? – жарко выдохнула она ему в ухо.

В уголках его твердых губ заиграла улыбка. Золотисто-дымчатые глаза потемнели, и он с ленивой грацией притянул ее к себе.

– Отвернись! Сейчас снова будут целоваться, – шикнул на брата Оскар.

Фэнси нежно прикоснулась поцелуем к губам мужа. Веки защипало от подступивших слез. У нее есть ее любимый, единственный мужчина. У нее есть семья. Жизнь не давала ей ни минуты покоя. Пожалуй, она была теперь загружена даже больше, чем в Нью-Йорке. Фэнси по-прежнему работала с Клодом, и ей часто не хватало двадцати четырех часов, чтобы справиться и с работой, и с малышкой, и с двумя озорными мальчуганами.

Знакомые соглашались, что она нашла подход к близнецам. Пусть по-своему, не так, как Грейси, но нашла. Фэнси не заворачивала им обеды в школу, как это делала бы Грейси, но зато она умела заинтересовать их и направить энергию подростков в созидательное русло. Без этого дара Фэнси не смогла бы управлять международным бизнесом моды. Она следила, чтобы близнецы заботились о сестричке и о домашних животных. И соседи больше не боялись налетов ребят на город. Да мальчишкам и некогда было хулиганить, ведь они целыми днями помогали Фэнси с хозяйством: то катали малышку, то выносили сушить полные корзины пеленок, то бегали по магазинам, наполняя продуктами тележки.

Фэнси была счастлива, как никогда в жизни.

Она так и не оторвалась бы от Джима, но Горлан, учуяв пиццу, принялся лаять во все горло и скрестись в дверь. А близнецы уронили бутылочку, и малышка разразилась громким плачем.

– Позже, – шепнул Джим, и они вместе кинулись к кроватке.

Примечания

1

Я боялась вас побеспокоить, но… (франц.).

2

Посмотрите! Какое чудо! (франц.).

3

Fancy – экстравагатный, причудливый, модный (англ.).