Ява - Владимир Войновский

Валерки с каждым новым «клиентом» получалось ловчее. Ножницы щёлкали, как будто их держал мастер. Лесенок и пролысинок избежать не удавалось, но их число уменьшилось. Когда был подстрижен последний новобранец третьего взвода, у Валерки болели от напряжения глаза и тряслись руки. В бытовку вбежал Толстый, посмотрел на Серова, на Валерку,

— Санёк, ты что, уже закончил? Вот, молодец. Ява, за мной. У меня ещё человек десять осталось.

Опыт приходит с практикой. К концу службы Ява станет мастером «экстра-класса» и после службы с благодарностью будет вспоминать младшего сержанта Серова. На подстрижку к Яве в очереди стояли все в части: от солдат и сержантов до прапорщиков и офицеров. Не брезговал посетить салон «Яванский» и командир части.

Однако с прибытием пополнения мучения двухнедельной давности возобновились. Вечером раз десять — пятнадцать всей ротой прыгали с койки на койку, отрабатывая и на своём примере показывая «салагам» правильность выполнения команд «Отбой» и «Подъём». С наступлением нового утра все занятия начинались с нуля. Только теперь они проводились повзводно. И так весь период «карантина» до принятия присяги. Целый месяц в наряд по роте ходили водители третьего взвода. Они выполняли все хозяйственные работы и несли службу, пока остальные новобранцы изучали Устав и Присягу.

Водителей всё чаще мучил вопрос: «Зачем нам, прошедшим обучение в ДОСААФе и получившим военную специальность, учебная рота? Ведь нас здесь ничему не учат, а только используют как хозяйственное отделение на грязной работе. Поймут ли офицеры, что для нас это, в конце-то концов, унизительно?».

Глава 25

Письмо

Наташа сидела в кресле и читала книгу. Маринка в школьной форме сидела у себя в комнате и делала уроки.

— Маринка, пойдём, прогуляемся. В магазин зайдём. Чего-нибудь вкусненького купим.

— Сейчас! Сейчас, только несколько минуточек. Вот зараза.

— Что у тебя там? Что-то не получается? — Наташа отложила книгу на журнальный столик и встала с кресла. Она вошла к Маринке. Девчонка сидела коленками на стуле, наклонившись над листом ватмана, что-то рисовала. — И что у тебя не получается? Может, помочь?

— У нашей классной день рождения. Мы решили ей подарок сделать. Вот, мне досталось оформить поздравительную стенгазету.

— Так что же ты молчишь? Мы с Валеркой этих стенгазет великое множество в техникуме сделали. На каждый праздник, на дни рождения преподавателей и студентов. Для всяких конкурсов и дискотек. Тебе Валерка рассказывал, что мы два кабинета оформляли сами?

— Нет, не рассказывал. А как?

— Валерка рисовал портреты, а я расписывала стенды высказываниями писателей и поэтов. Это когда мы оформляли кабинет литературы и русского языка. А в кабинете английского Валера рисовал портреты Британских знаменитостей. Потом он рисовал на фанере пейзажи Лондона и мы вместе выжигали их. Валерка выбрал две достопримечательности Лондона — Биг-Бен и Тауэрский мост.

— А чем Валерка рисовал портреты?

— Чёрной тушью. Знаешь, как здорово они смотрелись на белом фоне? Просто классно. Ну, давай посмотрим, чем я могу тебе помочь.

— Да я практически всё сделала, ну, в смысле, нарисовала простым карандашом. Разбила колонки и наметила места для фотографий одноклассников. Разукрашивать боюсь. И почерк у меня некрасивый. Ой, Наташ, а может, ты мне напишешь стихи и поздравления?

— Хорошо, напишу. И вместе разукрасим. Только давай сходим в магазин. Ты отдохнёшь. Я подышу свежим воздухом. Скоро родители приедут, а мы ничего вкусненького к чаю не взяли… заниматься выпечкой поздно. Знаешь, мы, наверное, завтра яблочный пирог сделаем? Хочешь?

— Конечно, хочу. Иди, одевайся, я тоже переоденусь, и пойдём.

Они смотрелись как две сестрички. Шли по улице и что-то щебетали. В кондитерском отделе взяли шоколадный рулет и заварных пирожных. Каждому из членов семьи по два. Вышли из магазина и не спеша пошли домой.

— Наташа, а ты по Валерке сильно скучаешь?

— Не знаю. Мне вместе с вами хорошо и весело. Если бы одна была, то, наверное, скучала сильнее. Маринка, не трави душу. Давай сменим тему.

— Давай. Ты, когда рассказывала об оформлении кабинетов…

— Ну?!

— А вас как-то поощрили?

— Конечно. За литературный кабинет техникум нас премировал. Каждому выдали по сорок восемь рублей, это наш размер стипендии был. А за английский кабинет Валерка вместо заслуженной тройки по английскому языку получил пятёрку.

— Папа и мама им гордились. Когда вам вручали дипломы, папа меня прямо замучил. «Бери пример с брата», «Вот как надо учиться», «Теперь тебе нельзя ударить лицом в грязь» и всё такое. Достал. Знаешь, как он хвастался перед соседями? Это он сейчас так Валеркой гордится, а, когда брат закончил восьмой класс с тройками… Ой-ой-ой! Ты бы слышала, как папа кричал. Он даже собирался Валерку из дома выгнать.

За разговорами они подошли к подъезду. Поднимаясь на свой этаж, в почтовом ящике увидели газеты. Маринка подскочила к ящику и потянула их. Что-то выпало и полетело вниз по ступенькам.

— Маринка, держи. Это письмо.

— Точно. Ой, Наташка, письмо от Валеры! Первое! — подняв конверт и прочитав его лицевую сторону, радостно закричала Маринка. — Пошли скорее домой.

Скинув туфельки и побросав пакеты на кухонный стол, они сели перед окошком на табуреты. Наташа быстро надорвала конверт и извлекла сложенный вдвое листочек бумаги. Начала жадно читать.

— Ну, так нечестно, я тоже хочу. А мне не видно, — запричитала Маринка.

— Ой, Маришка. Давай я вслух прочитаю.

— Давай!

— Слушай: «Здравствуйте, мои дорогие мама, папа, сестрёнка Мариночка и любимая Наташенька! Сегодня идёт второй день моей службы. Служу я в Хабаровском крае. Только не в самом городе, а, наверное, километрах в ста от него. Часть стоит далеко от населенных пунктов, поэтому все живут здесь вместе и солдаты, и офицеры. Только солдаты в казармах, а офицеры в многоэтажных домах. Попал я служить в связь. Сейчас в учебной роте. С Камчатки нас девять человек, так что весело. Сержанты очень хорошие. Офицеры заботливые. Никакой дедовщины у нас нет. Вот сегодня замполит увидел, что мы сидим, скучаем без дела, и предложил написать письма домой. Дал нам ручки, листочки и даже разрешил писать письма в Ленинской комнате. Погода очень тёплая. Днём двадцать пять градусов. Здесь уже всё давно распустилось и отцвело. Не то, что у нас. Кормят нас, как на убой. Боюсь, что за два года стану очень толстым и некрасивым. Ну что я всё о себе. Как вы живёте? Всё ли у вас хорошо? Маришка, как учишься? Кучерявый не пристаёт? Пишите. Обратный адрес на конверте. Папа, не забудь, пожалуйста, устроить Наташу, как обещал, на работу, чтобы в декрет ушла нормально и получала денежки по