Джилл Брейди - Любовный «треугольник»

— Его больше нет? — спросила Дженика, когда Лестер вернулся.

— Честное слово. Я выбросил его на улицу. Все в порядке. Чудовище тебя не проглотит. Вы, женщины, право, смешные. При виде крошечного паука впадаете в панику, но если на вас нападает целая армия мужчин, то ликуете.

Дженика обняла его и пылко поцеловала.

— Я благодарю тебя за то, что ты меня спас, — жарко прошептала она у самого рта Лестера, и он понял, что пришло время снять с нее комбинацию. Дженика радостно помогала ему. И когда, обнаженная, она лежала перед ним, Лестер, глядя на нее с чувственной нежностью, ласкал кончиками пальцев ее грудь.

— Ты прекраснее всех на свете, — промолвил он тихо. — У тебя дивное тело. Я хотел бы всюду ласкать и целовать тебя.

Дженика обвила его шею руками.

— Так почему ты этого не делаешь? Мы так давно не были вместе, мне кажется, целую вечность.

Лестер поцеловал девушку, раздвинул ее губы, и их языки встретились в страстной игре, которая так возбуждала их обоих.

Руки Лестера гладили тело Дженики, ее груди, бедра, лоно, и она вздыхала в истоме, чувствуя, как возбуждение все сильнее поднимается в ней и ее охватывает нестерпимое желание. Дженика не могла дождаться, когда они сольются с Лестером.

Она ласкала его, целовала, гладила, ощущая, как его член твердеет и пульсирует под ее рукой, пока возбуждение не достигло той точки, когда, не в силах сдерживаться, они бурно соединились.

Дженика раздвинула бедра, и Лестер вошел в нее, в ее сладкое влажное лоно. Дженика тихо вскрикнула. Она хотела ощущать его в себе, твердого и сильного. Ее давно не утоляемая страсть жаждала все большего.

Они оба настолько изголодались по любви и таким сильным было их желание, что почти мгновенно достигли пика наслаждения. Дженика была даже немного разочарована, что все произошло слишком быстро. Но Лестер снова заключил ее в объятия и осыпал жаркими поцелуями.

— Ночь только началась, — голос его был полон любви. — У нас еще уйма времени, крошка. Я вовсе не думаю, что мы этим разом ограничимся. Я хочу гораздо больше получить от тебя.

Дженика улыбалась ему своими зовущими и зацелованными губами.

— Я знала, что это будет упоительная ночь, — хрипло произнесла она. — То, что мы наконец опять вместе…

— Глоток шампанского? Хочешь, любимая?

Дженика приподнялась, провела рукой по волосам.

— Стаканы в ванной.

Мягким движением Лестер опустил ее снова на подушки.

— Я сейчас принесу.

Они сидели голые на краю кровати, тесно прильнув друг к другу, пили шампанское (его вкус совсем не портили обыкновенные стаканы), и снова целовались счастливо и влюбленно. Неожиданно Дженика произнесла:

— Эта лампа над кроватью просто ужасна. Она так резко светит. Давай выключим ее, немного отодвинем гардины и впустим в комнату лунный свет.

Лестер щелкнул выключателем, раздвинул на окне шторы, и теперь обстановка стала по-настоящему романтичной. Он притянул Дженику к себе на колени.

— Вот так я люблю тебя больше всего, — сказал Лестер. — Когда ты совсем близко от меня.

Дженика поцеловала его, прижала свои голые груди к его груди, а Лестер гладил ее спину, постепенно спускаясь к бедрам.

Дженика удовлетворенно вздохнула: как ей с ним хорошо!

Но вдруг Лестер перестал ее ласкать и уставился в окно.

— Что там? Что с тобой? — испугалась Дженика.

— Полнолуние! — ответил Лестер. — Бог мой, как я об этом не подумал!

Дженика сидела неподвижно.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты, как лунатик, собираешься залезть на крышу?

Лестер не отреагировал на эту шутку. Казалось, сейчас его мысли где-то совсем в другом месте. Он нервно схватил стакан и выпил.

— Что случилось? Что сделала с нами эта проклятая луна?

— Дело не в нас, любимая. Речь идет о процессе, — ответил Лестер. — Дело в Бостоне Бэрнсе.

— Великий Боже! — Дженика не могла этому поверить. — Как ты можешь в такую минуту думать об этом. Вообще я должна была бы обидеться, однако постараюсь понять тебя. Но не забывай, мы ведь не должны говорить о процессе. Это нам запрещено законом.

Лестер улыбнулся и снова притянул Дженику к себе.

— Нам также по закону запрещено встречаться. — Он поцеловал ее. — Но мы не думаем об этом. Кроме того, мне требуется сейчас сигарета.

Дженика взяла пачку с ночного столика, зажгла две сигареты и одну протянула Лестеру.

— Ради всего святого, что общего между полнолунием и Бостоном Бэрнсом? — спросила она.

Лестер приложил указательный палец к ее губам, но Дженика отодвинула его руку.

— Я сгораю от любопытства. Наконец, хочу знать, какие мысли не дают тебе покоя.

— Разве недостаточно того, что завтра, рано утром, я выступлю с этим в суде, чтобы зажать Джеймса Финнегэна в тиски? Разве ты не можешь подождать до завтра, любимая?

Дженика ерзала у него на коленях.

— Полнолуние имеет какое-то значение? Я не могу ждать до завтра. Ты действительно распалил меня, Лестер.

Лестер погладил ее плечи.

— Разве мы не за этим приехали сюда?

— Ах, оставь свои уловки, — попросила Дженика. — Лучше скажи мне, что означает полная луна.

— Завтра утром я уеду очень рано, — ответил он. — Перед заседанием необходимо сделать несколько звонков. Может быть, у тебя случайно есть карманный календарь?

— Да, я ношу его в сумочке. Ну, в самом деле, Лестер, ты должен мне сказать, что тебя так взволновало.

— Принеси календарь, — попросил Лестер и вновь включил свет. Дженика соскочила с его колен, вынула маленькую сумочку из саквояжа, достала календарь и протянула его Лестеру.

— Прекрасный календарь, — похвалил он и стал его перелистывать.

Дженика, с сигаретой в руке, стояла голая перед Лестером, нервно переминаясь с ноги на ногу. Наконец она села возле него на кровать.

— Нашел! — воскликнул Лестер и постучал пальцем по одной из страниц карманного календаря. — Я это знал! 12 марта не было полнолуния. И если мне удастся еще разыскать подтверждение, что небо в ту ночь было обложено тучами, тогда, возможно, я смогу уличить Финнегэна в том, что с расстояния в шестнадцать футов он не был в состоянии различить, чем занимался преступник.

— Так вот в чем дело! — промолвила Дженика и теснее прижалась к Лестеру. — Я хочу обратить твое внимание, господин защитник, что ты первый заговорил о процессе.

— Ах, забудь про это, — ответил Лестер и бросил карманный календарь на ночной столик. — Теперь ни слова об этом, любимая.

Они докурили свои сигареты, опустошили стаканы с шампанским. Но Дженика чувствовала, что Лестер был все еще далеко со своими мыслями. Это раздражало ее: она иначе представляла себе их ночь.