Элис Шарп - Цветы любви

— Нет, не знал.

— Ну так вот, их шесть, и пять из них решили отправить своих постояльцев на экскурсию в магазин. Печенье и сидр кончились сразу после твоего ухода, а гвоздики — перед прибытием последнего автобуса. Мне пришлось раздавать розы. Моя маленькая оплошность стоила нам много денег.

— А твоя бабушка…

— Нет. Она посчитала их всех слишком немощными и слабыми. Но ей же семьдесят один! Почему она так требовательна?

— Потому что ей семьдесят один. — Он покачал головой. — Ты что, думаешь, если человек немолод, то он не предъявляет высоких требований к возможному спутнику жизни? Мне кажется, все наоборот. Ты не права. — Он взглянул на букет. — Цветы, которые ты принесла, прелестны. Они понравятся Трине.

— Мне показалось, она должна любить желтый цвет. Она, наверное, вся такая… солнечная. Теплые пляжи, все эти светлые волосы, сладкий голосок…

— Ее голос? Откуда ты знаешь?

Почувствовав, как замерло сердце, Лора пожала плечами.

— Скорее всего, у нее голос человека, живущего в южной Калифорнии. Много раз видела таких в кино.

— Это нелепо. У тебя о многом предвзятое мнение, Лора.

— Да я знаю. Когда я увидела тебя в первый раз, я подумала, что ты из Голливуда. Ты выглядел так, будто играл роль молодого ветеринара — похитителя сердец. Трудно было поверить, что ты действительно врач.

И что с ней делать? Легчайший путь заставить ее замолчать — поцеловать. Но их поцелуи только все осложняют.

— Знаешь, — добавила Лора, — а ты не надевал очков с тех пор. Почему?

— Я ношу контактные линзы. Тебе повезло — в тот день я их забыл.

Она легко вскочила с кресла и подошла к нему. Они стояли лицом к лицу. Лора начала всматриваться в его глаза, он увидел ее — такие зеленые, как трава, как листья, как все, что росло и тянулось к солнцу. Ее темные пушистые ресницы хотелось поцеловать.

Идиотская мысль! Разве ему когда-нибудь хотелось целовать чьи-нибудь ресницы? Звучало аморально… и очень соблазнительно.

— Я вижу линзы, — проворковала она, смотря ему прямо в глаза.

Он обнял ее за плечи.

— Остановись, ты меня смущаешь.

— В очках ты выглядел весьма импозантно. Жаль, что ты больше их не носишь.

— Они не нравятся Трине. А когда человек заботится о другом человеке, он пытается делать то, что нравится этому другому человеку.

— Ты очень заботлив и внимателен, — прошептала Лора и погладила его по щеке.

— Сколько я должен за цветы? — спросил Джон, пытаясь совладать с эмоциями.

— Нисколько. Спасибо, что принес магнитофон Виктора. Я была груба с тобой и прошу прощения.

— Ты не была груба, ты была расстроена, — сказал он, все еще глядя на ее губы. Он почувствовал, как в нем поднимается желание. Однако девушка не может себе позволить увлечься им — он же уезжает, и еще она зареклась встречаться с мужчинами.

Ах да, есть еще Трина.

Джон посмотрел Лоре в глаза. Его ладонь скользнула вниз. Одной рукой он провел по ее туго обтянутым джинсами ягодицам, а другой легонько погладил лицо.

— Лора, — прошептал он, — Лора…

— Шшш… — сказала она, прижав палец к его губам.

Близость ее тела совершенно лишила его возможности думать. Он положил руки ей на плечи, Лора закрыла глаза. Он может сделать с ней, что хочет, и пусть это случится.

Ее согласие вызвало в нем дьявольскую волну желания, и он впился ей в губы. Она поцеловала его в ответ, рот у нее был горячим и требовательным. Джон проник под одежду и ласкал разгоряченную кожу. Лора не носила лифчика, и, к их взаимному удовлетворению, его ладони начали нежно гладить ее маленькие груди. Соски у нее сразу же затвердели, как будто умоляя попробовать их, если он когда-нибудь оторвется от ее губ.

Ее руки наконец проникли под его одежду, и Джон почувствовал, как они скользят по его спине, плечам, груди; страстное желание быть еще ближе затмило все разумные мысли. Они в спешке начали срывать друг с друга одежду.

У Джона было ощущение, что сквозь его тело пропускают электрические разряды. Чувствовал ли какой-нибудь другой мужчина прелесть ее изгибов под руками и страстность ее поцелуев?

Кельвин.

Он трогал ее так, как это делал сейчас Джон, а потом покинул ее? Разве нормальный мужчина в состоянии оставить эту женщину после такого?

Ты будешь должен сделать это. Ты оставишь ее, тебе придется это сделать.

А ведь она предупреждала…

Джон осторожно отстранил Лору, и она взглянула на него из-под полуопущенных век.

— Джон…

Что он мог сказать?

— Я не могу, — наконец прошептал он.

Она моргнула, как будто неожиданно включился яркий свет.

— И-извини… — пробормотал он, — я… увлекся. Я… не контролировал себя, и мне очень, очень жаль.

Лора уставилась на него, начиная понимать. Вскочив, она подняла одежду, дрожащими руками прижала ее к груди и попятилась.

Джон почувствовал себя последним подлецом и идиотом. Они оба — взрослые, свободные люди, так почему его трясет оттого, что он не предотвратил эту сцену?

— Пожалуйста, прости меня.

— Не надо. — Девушка гордо выпятила подбородок. — Конечно, мне было бы легче винить тебя, я начала первая. У тебя есть девушка, и мне не стоило забывать об этом.

— Тебе?

— Ну хорошо, и тебе тоже. — Посмотрев на прижатую к груди одежду, она попросила: — Отвернись.

Джон отвернулся, и Лора оделась. Она подала ему его футболку, сказав низким ровным голосом:

— Мир несправедлив. У меня аллергия на вишню.

Ему даже не надо было притворяться удивленным.

— Что?

— Вишня. Каждый раз, когда я ем ее, у меня начинается зуд. Мама запрещала мне есть вишню, а, как ты сам понимаешь, запретный плод сладок. Каждый День независимости я вся покрывалась прыщами — не могла удержаться. Я всегда ела вишню и всегда пыталась не делать этого.

— Ты сравниваешь меня с вишней?

— Да.

— Я гораздо хуже.

— Джон, вишня — прелестна, вкусна и… вредна для меня.

Он кивнул.

Она протянула руку:

— Друзья?

Джон взял руку. Вряд ли ему удастся находиться с ней только в дружеских отношениях. Он зависел от нее. Их поцелуи заставляли его сердце биться как сумасшедшее, одна мысль о том, чтобы сделать ей больно, была невыносима. Слава богу, завтра приезжает Трина и он проживет пару недель дома.

Лора считает, что их безумно влечет друг к другу лишь потому, что им нельзя быть вместе.

Другими словами, она только поэтому его и хотела. Она просто использовала его, следовательно, он в безопасности. Значит, когда он скажет ей, что уезжает — если он когда-нибудь соберется, — она исчезнет из его жизни, как дым исчезает под ветром.