Бывший-босс. Ты мой папа? (СИ) - Саяна Горская

Подхожу ближе.

— А если бы я решила, что всё равно хочу быть с тобой?

— Лид, я… — Он нервно дергает щекой. — Я тогда не умел верить в это «если».

— А теперь?

Он смотрит на меня долго, будто взвешивает что-то внутри.

— Теперь хочу научиться, — шепчет.

Мы стоим молча. Внутри как будто всё клокочет — от нежности, от боли, от страха снова ошибиться.

Я не говорю «я прощаю тебя».

Не говорю «давай всё начнём сначала».

Но остаюсь.

Просто стою рядом.

И этого, кажется, сейчас вполне достаточно…

Эпилог

Год спустя мы снова здесь.

Горы — те же.

Величественные, молчаливые. Их снежные вершины по-прежнему сияют в солнце, как сгорбленные спины древних титанов.

Воздух густой, пряный, наполнен запахом трав и смолы.

Где-то в вышине слышится крик хищной птицы — звонкий, пронзительный. Земля под ногами дышит в унисон с нами — будто помнит нас.

Мы сидим на покрывале, на согретом солнцем склоне. Рядом термос с чаем, бутерброды, сочная спелая клубника, купленная у местных бабушек.

Ксюша ловит стрекозу ладошками, визжит от восторга. Макар рядом вытянулся на траве, подложив под голову рюкзак, и щурится на солнце.

— Пап, смотри, какая зелёная! — Ксюша подбегает к нему с ладонями, сложенными домиком. — Как нефрит!

— Как нефрит, — улыбается Макар. — А ты откуда такие слова знаешь?

— Я читаю. Я вообще очень умная, между прочим, — важно заявляет она и устраивается у него на груди.

Я смотрю на них, и сердце сжимается от чего-то светлого. Я не думала, что могу быть так счастлива — тихо, без надрыва.

Как будто всё просто встало на свои места.

Трава шелестит под чьими-то шагами.

Кто-то приближается.

— А, молодые! Снова вы? — Звучит знакомый голос.

— Дед Сава! — Взвизгиваю.

— Я! Ну что, поженились?

Он — всё тот же. В той же старой куртке, с теми же тёплыми, прищуренными глазами. Как будто и не прошло этого года. Как будто он просто вышел за угол и вернулся.

— Поженились, — улыбаюсь я. — Вы были правы.

— А я всегда прав. Горы подсказывают истину.

Он садится рядом, не спрашивая, берёт у Ксюши клубнику. Она не возражает, только хитро прищуривается.

— А ты, — обращается он к ней, — не хочешь увидеть Оргоя?

— Я уже его видела.

— Правда? — Поворачиваюсь к ней. — Когда?

— Он пришёл ко мне во сне, но это был не совсем сон. Он сказал, что я могу загадать одно желание.

— И что же ты загадала? — спрашивает дед Сава, улыбаясь так, будто знает ответ заранее.

Ксюша поднимает глаза.

— Чтобы папа нашёлся. И он нашёлся.

Я замираю. Горло сдавливает. Макар сжимает мою руку.

— А я… Я просила Оргоя, чтобы Ксюша была счастлива.

— Вот и сложилось, — кивает дед Сава. — Вы друг друга нашли. Значит, услышал вас Оргой.

— Услышал…

Дед Сава встаёт, отряхивает колени.

— Кстати, вы баранов моих не видели?

— Нет, — смеюсь я. — Кажется, вы постоянно их теряете.

— Они не теряются, — говорит он, хитро подмигивая. — Они просто гуляют. А я следую за ними. Ладно, молодые, отдыхайте. Пойду поищу.

Макар поворачивается ко мне. Мы улыбаемся, соприкасаемся лбами.

— Правда волшебное место, — шепчу я.

— Надо было хоть в этот раз спросить, где он живёт, — усмехается Макар.

— Точно! — Подскакиваю. — Дед Сава, а вы…

Оглядываюсь.

Его и след простыл… Словно не было ни этого разговора, ни самого деда Савы здесь никогда.

— Где он? — Удивлённо спрашивает Макар, тоже оглядываясь.

Ксюша разводит руками в сторону, показывая на снежные вершины вдали.

— Он везде. Он здесь хозяин.

Я смотрю туда, куда она показывает.

И вдруг ловлю этот миг — такой тихий, будто само небо задержало дыхание. Лёгкий ветер касается лица. Где-то глубоко в груди что-то откликается.

Мягко.

С благодарностью.

Ксюша резко подскакивает, смеётся, бежит по склону. Ветер играет в её волосах.

Она оглядывается на нас.

— Хватит уже лежать! Папа, мама, идите скорее!

Макар смотрит на меня. Глаза его — те же, синие, как небо над хребтами, усталые, мудрые и счастливые. Он сжимает мою руку, как будто обещает: «Я больше не отпущу».

И я знаю — не отпустит.

Потому что несмотря ни на что — на боль, на страх, на годы врозь — мы нашли друг друга.

Несмотря на сломанные мечты, ошибки и горечь, мы всё равно остались теми, кто может идти рядом — смеяться, спорить, молчать, держаться за руки и смотреть в одну сторону.

Семья — это не всегда просто. Но если она настоящая — её не разрушит даже время.

Мы идём за Ксюшей.

И пусть дорога бывает трудной, пусть ветер встречный — мы идём вместе. А значит, всё будет хорошо.

Всегда.

Высоко над нами поёт ветер. В его голосе — древняя сила, шорох трав и стук барабанов.

Зов, понятный только сердцу.

Песня Оргоя.

Он не появляется — но он рядом.

Он не говорит — но мы слышим.

И пока звучит эта песня, пока мы слышим её внутри себя — мы живы.

И мы дома.