Ребекка Уинтерз - Поздние цветы

— Вы не похожи на того человека, которому я накладывал гипсовую повязку.

— Это все Мишель. Она окружила меня заботой опытной сиделки. Я чувствую себя довольно хорошо, по-моему, можно больше не принимать болеутоляющие.

— Отлично. Сейчас я сниму повязку и посмотрю.

Когда открылась грудь Зака, Мишель увидела серые и желтые следы от бесчисленных ссадин и ушибов. К ее облегчению, место, куда ударила труба, начало заживать и выглядело вполне сносно.

Доктор Теббс достал стетоскоп и прослушал легкие и сердце Зака. Он проделал с ним несколько процедур, включая и ту, с помощью которой измеряется объем легких.

— Девяносто семь процентов, — сказал он, закончив осмотр. — Хотел бы я, чтобы все мои пациенты так быстро выздоравливали. Хорошо. С этого момента вы сами решаете, сколько лекарств вам принимать. И принимать ли вообще. Вставайте с постели, свободно передвигайтесь по дому. В патио можете немного позагорать. Ешьте за столом. Не сидите долго в одном положении.

— А как насчет прогулки по берегу?

— Пока нет. Не потягивайтесь, не поднимайте руки над головой. Не поднимайте ничего тяжелого, не делайте резких движений. Выполняйте дыхательные упражнения утром и перед сном. Я хочу видеть вас здесь через неделю. Тогда я сделаю рентген и посмотрю ваши ребра. Если все будет в порядке, разрешу вам гулять.

— А когда я смогу вернуться на работу?

— Давайте поговорим об этом в следующую пятницу. У вас есть еще вопросы?

— У меня есть, — вступила Мишель. — Должен ли он продолжать лежать ночью на спине?

— Вам неудобно в этом положении?

Доктор посмотрел на Зака.

— Не знаю. Мишель знает.

— Хорошая сиделка замечает все. — Доктор подмигнул ей. — Можете повернуться на здоровую сторону и лежать так, пока не почувствуете затруднения с дыханием.

— Слава богу.

— Можете одеваться. Увидимся через неделю.

Доктор Теббс вышел.

Пока не сняли повязки, Мишель не подозревала, что грудь Зака покрыта словно запыленными черными волосами. Но сейчас… Это уже слишком!

— Как только вернемся домой, ты пойдешь в душ и все смоешь.

— Ты просто читаешь мои мысли. У меня даже зуд начался.

— Насчет этого у меня есть решение.

Она кончила застегивать пуговицы.

— Не могу дождаться, когда же я открою, что это за решение, — прошептали его губы в шелковое облако ее волос.

Их тела и лица сблизились. На одно короткое мгновение безумия ее подмывало поднять голову и протянуть ему свои губы.

Этот мужчина ей запрещен. Но все аргументы, доказывающие, что у нее не должно быть никаких чувств к нему, не могут победить жгучий голод, живущий в ней. Ей надо уехать или уступить. Если это случится, то… помоги ей небеса!

— Вы уже готовы? У меня время ленча, и пора запирать.

Голос регистраторши заставил Мишель отскочить от Зака. И как раз вовремя.

Она вышла из смотровой раньше Зака. Ее лихорадило, она чувствовала себя совершенно больной. В главном офисе он записался на следующую пятницу.

Хорошо бы в следующую пятницу Шерилин отвезла Зака к доктору.

У нее есть заграничный паспорт. В любой день она может оказаться за тысячу миль от Калифорнии. Но у нее было предчувствие, что, даже если она улетит в Сибирь, ничего не изменится.

Когда все началось? Они встретились на похоронах Роба. Он был внимателен и нежен с ней. Побуждал ее говорить, а сам слушал, давал советы. И она поверила ему…

Зак знал, как действовать. Если бы она позволила, он бы увез ее и заставил говорить о своей боли. Он мужчина такого сорта. Прошло два года, но забыть о нем она не могла.

Сейчас, когда судьба вновь свела их, она увидела свои чувства к нему такими, какими они были.

Она влюблена в него. И с каждой секундой, когда они вместе, влюбляется все сильнее.

Но это абсурд! Подумать только, когда Мишель пошла во второй класс Линкольновской начальной школы, Зак еще даже не родился!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Я так рада, что вы смогли приехать на обед. — Мишель обняла Шерилин и брата. — Хорошо бы вы остались на ночь.

— Мы бы остались, — заверила ее Шерилин, — но Линетт завтра утром начинает работать в магазине спортивных товаров. Мы должны быть рядом с ней.

— Конечно.

— Спасибо за все, что ты делаешь для Зака, — сказала невестка. — Он чувствует себя так, будто ничего не случилось.

— Я знаю. Он думает, будто уже может заниматься серфингом и пробегать десять миль.

— Ты не разрешай ему, — пробормотал Грэхем.

— Не бойся, дорогой брат. Я слышала все, что сказал ему доктор Теббс в пятницу. Пожалуйста, прошу тебя, будь осторожен в дороге. Позвоните, когда приедете домой.

— Позвоним. — Шерилин обняла ее и вышла через дверь, выходившую в аллею, где они припарковали машину.

Мишель смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Потом закрыла и заперла дверь. К ее удивлению, в доме зазвучала музыка. «Кармен» Бизе. А Зака на кушетке в гостиной не было. Мишель обнаружила его на террасе.

Солнце погружалось в океан. Был один из тех умиротворяющих вечеров, которые слишком совершенны, чтобы быть реальными.

Зак стоял лицом к неумолкающему прибою. Ноги чуть расставлены. В руках бокал. Могучая фигура в отрезанных до колен джинсах. Силуэт на фоне окрашенного закатом неба. Мишель застыла. От этого образа останавливалось дыхание.

Он обернулся, поймал ее взгляд и быстро поставил бокал на стол.

— Волшебное время. Иди ко мне.

— Я приду, как только приведу все в порядок.

— Работа подождет. — Он подошел к ней и взял ее руку. — А этот момент — нет.

Если бы она попыталась вырваться, то могла бы повредить ему.

Бок о бок они прошлись по террасе. Она в шортах и блузке без рукавов. Их руки и ноги соприкасались. Пламя разливалось по венам.

— Надеюсь, ты не против, если я обопрусь на тебя.

Он встал сзади и обхватил ее за талию, прижавшись подбородком к ее плечу.

Тепло его дыхания на щеке. Чарующая любовная песнь где-то в глубине дома. Можно представить себя умирающей от наслаждения прямо здесь.

— Тебе нравится здесь?

— Ты имеешь в виду в Карлсбаде?

— В Карлсбаде… В доме…

— Тебе было тринадцать, когда мы первый раз пошли погулять по этому отрезку берега. Помню, ты сказал мне, что когда-нибудь у тебя будет дом прямо здесь. И он будет очень красивым. Тебе удалось осуществить мечту.

— А ты помнишь, что я еще сказал?

— Да. — Она улыбнулась воспоминанию. — Ты попросил меня подождать, пока ты вырастешь и мы сможем жить в красивом доме вместе.

— А ты помнишь, что ты ответила?