Лилиан Пик - Сладкая месть

В этот момент большой кусок кокса перевернулся, зашипел и вспыхнул, точно призывая кузнеца вернуться к своей работе.

– Ладно. – Он шагнул к двери, пройдя мимо Рии, и ее кожа под легким жакетом покрылась мурашками, когда обнаженная рука мимолетно коснулась ее.

Он указал вперед, и Рия краем глаза уловила густой покров темных волос на его руке.

– Видите, вдоль улицы идет узкая тропинка и сворачивает налево? Она спускается к реке. Перейдите реку по каменному мосту – и слева сразу же увидите дом. Его невозможно не заметить. – Кузнец снова обернулся к Рии. – Хозяина нет дома, но пусть вас это не волнует. Просто откройте дверь и заходите. – Насмешливая улыбка была ответом на ее встревоженный взгляд. – В наших краях такой обычай.

– А он не станет возражать?

– Поверьте мне, Лео не из тех, кто переживает по какому бы то ни было поводу. – Он перевел взгляд на ее волосы, странно знакомым движением протянул руку, запустил пальцы в ее густые каштановые пряди и показал находку: – Трава? Откуда?

Она вовсе не обязана была объяснять и тем не менее ответила.

– Если вы больше не в силах сделать ни шагу, – произнесла она, неохотно признаваясь в слабости человеку столь очевидной физической и моральной силы, – то не станете выбирать место для отдыха. Я увидела мягкую травку, и ноги сами отнесли меня туда.

Он явно вошел в ее положение и сложил губы в некое подобие улыбки. Рия поблагодарила за помощь и подняла чемоданы.

Она еще не ушла, а он уже стягивал футболку, по-видимому горя желанием вернуться к работе. Чувствуя спиной его взгляд, Рия поплелась в указанном направлении, стараясь не хромать.

Ей с трудом удалось устоять против желания обернуться.

Серебристая береза, возвышаясь над каменистым берегом речки, грациозно шелестела яркой зеленью. Дорога потянулась в сторону холма по краю вересковой пустоши, но Рия, следуя указаниям, спустилась с моста и свернула на тропку, что вела через усыпанный галькой берег к ровной лужайке.

Она остановилась и обвела взглядом довольно большой двухэтажный дом, шиферную крышу, каменный фриз над широкими и высокими окнами и арку главного входа с решеткой, увитой шиповником.

«Просто откройте дверь и войдите», – сказал он. Рия так и сделала, только сначала постучала, на тот случай, если хозяин все же вернулся.

Ее осторожный вопрос: «Мистер Дауэр, вы дома?» – был встречен молчанием. Для полной уверенности она повторила, на этот раз погромче, но ответа так и не последовало. Чемоданы выпали из ее онемевших пальцев, сумка последовала на ковер за ними, и Рия наконец перенесла всю тяжесть тела на здоровую ногу.

Хозяину дома, судя по мебели, довольно старой, но дорогой, нищета явно не грозила – правда, это ей и раньше было известно. Рия должна была признаться, что оценила покрывала ручной работы на диване и креслах, плотные шторы им в тон, задернутые, по-видимому, еще с прошлого вечера.

Чувствуя себя авантюристкой, Рия проковыляла мимо низкого столика, мимо стеллажа, с которого посыпались журналы, мимо пары подставок для ног с грудами книг на них и рывком раздвинула шторы на одном из окон. Поток лучей предзакатного солнца хлынул сквозь стекло, затопил комнату, и Рия еще сильнее ощутила полнейшее утомление.

Она снова оглядела комнату, стараясь не думать о том, что нахально вторглась в чужие владения, и устало опустилась на диван, радуясь возможности дать отдых истерзанной болью ноге. Наконец можно было закатать штанину и осмотреть ушиб.

Рия пришла в ужас от того, что увидела: лодыжка распухла, да и вся стопа тоже надулась, стала огромной и почти не поворачивалась в туфле. Наверно, это растяжение связок, нужно сделать ванночку и туго перевязать ногу. Но даже этого она не могла себе позволить в чужом доме. Вот подыщу место для ночлега, подбадривала она себя, и тогда найду в сумке походную аптечку, там у меня есть пластырь…

С окружающей ее мирной тишиной пришло успокоение, как будто кто-то ласково и нежно погладил ее по волосам. И все же, закрыв глаза, она не смогла справиться с мыслями, что кружились в голове против ее воли.

Картинки прошлого пробегали, как в замедленной съемке, но цвета не было. Все черно-белое, бледное, размытое, кадры один за другим уныло мелькают бесконечной чередой.

«Зачем ты мне теперь нужна? – произнес мужской голос. – Что ты можешь предложить сверх того, что есть у любой женщины? К тому же большинство из них смыслят в этом гораздо больше тебя!»

«Но ведь ты… – прошептала она в ответ, ужасаясь и не веря своим ушам, – ты говорил, что любишь меня».

«Разумеется, говорил. А кто не сказал бы этого девушке с такой кругленькой суммой? Обожающие родители, папочка души не чает, называет наследницей. Вот так наследница! – Он стиснул ее плечи и тряхнул со злостью. – Подумать только, я даже не попользовался! «Мамочка и папочка» были такими нравственными, такими старомодными, что прогнали бы меня с глаз долой, если бы я что себе позволил! Думаешь, легко мне было корчить из себя паиньку? Но я каждый раз напоминал себе: приданое Рии Херст стоит того, чтобы не распускать руки…»

«Ах ты!.. – Она отпрянула, замахнулась и влепила ему пощечину. От ярости губы его превратились в ниточки, но Рия, подавив страх, не отступила. – Убирайся, – прошипела она, – убирайся из этого дома и из моей жизни! Я не желаю больше видеть тебя – никогда!»

«Вот это мне подходит, подружка, – бросил он, выскочил из дверей, впрыгнул в ее машину и включил зажигание. – Если хочешь получить назад это произведение инженерного искусства, – его рука высунулась в окно и похлопала по кузову машины, – свяжись с моим адвокатом. Правда, он вряд ли поможет».

Джером нажал на газ, мотор взревел.

«Если же хочешь получить деньги за машину, мой брат сделает такое одолжение. Он в них купается! – Джером полез в карман и вышвырнул в окно конверт. – Вот его адрес. Только предупреди его о приезде, иначе можешь попасть в неприятное положение. Он просто обожает женский пол. Впрочем, я об этом тебе уже рассказывал. Пока, Рия! Спасибо за все счастливые минуты, которых у нас никогда не было!»

Сорвав с пальца подаренное при помолвке кольцо, она добежала до машины, изо всех сил запустила им в открытое окно, и ей осталось лишь беспомощно наблюдать, как машина – единственное, что удалось сохранить после крушения всей ее жизни, – превращается в крошечное пятнышко на горизонте.

Рия очнулась от приглушенных шагов. Порыв свежего воздуха овеял лицо, и она поняла, что щеки ее влажны от слез. Она вытерла их ладонью, но источник не иссякал.

Тихонько всхлипнув, она окончательно проснулась, и перед ее затуманенным слезами взором вырос мужской силуэт. Человек уставился на нее сверху вниз без осуждения и без радушия, даже без удивления… Ну, разумеется, он нисколько не удивлен, поняла она. Ведь это же тот кузнец, что показал ей дорогу сюда! Судя по его стиснутым губам, к вечеру он стал еще менее радушен. Рия рывком спустила ноги на пол и села прямо.