Мамин сибиряк - Юлия Резник

можешь таскать в дом всяких сомнительных баб? Ты хоть понимаешь, что являешься для него примером?! – вспылила я, припомнив тех расфуфыренных девиц с фотографии.

– Ну, какая ты сомнительная, Любаша?

– А я и не о себе!

– А о ком? – хищно оскалился Мамин. Я вспыхнула. Господи, ну почему я рядом с ним ощущаю себя такой дурой? Нет, определенно, ничего у нас не получится. Хотя бы по той простой причине, что я так долго не протяну, а превращаться в какую-то неврастеничку… Нет уж, увольте.

– Ты понимаешь, о чем я, – буркнула я, подхватывая измученного жарой Геракла под пузо и прислоняя того к себе, будто щит.

– Да вообще-то не очень, – усмехнулся Олег. – Так ты будешь брать какие-то вещи? В принципе, я могу тебе дать свои.

– Я никуда не пойду. Ты что, меня совсем не слышишь?

– Нет. Я нем к всякого рода глупостям. Пойдем-ка.

И этот гад, подхватив меня под локоток, потянул нас с Гераклом к двери. Понятно, что я могла упираться и дальше. Могла даже поднять крик на весь дом, потревожив еще одного нашего соседа, но… Какого черта, правда? Я отказалась? Отказалась. А если он настаивает – так уж и быть. Снизойду!

– В одну кровать я с тобой не лягу, – предупредила на всякий случай. Олег, который как раз втащил меня в свое логово, запнулся. Бросил на меня странный взгляд, и тут в наш обмен любезностями вмешался другой смеющийся голос:

– Можешь лечь ко мне.

– А в челюсть? – рыкнул Мамин, перехватывая мою попятившуюся к двери тушку. – Не обращай на него внимания, Любаш. У Степана пубертат. Несет всякую чушь.

– Это твой сын?! – изумилась я, с опаской покосившись на мужика едва ли не с самого Мамина ростом. Офигеть, конечно, как я ошибалась, представляя того маленьким грустным мальчиком, выросшим без материнской любви. И то, что слово «маленький» вступало в противоречие со словом «выросший», я почему-то подумала лишь сейчас.

– Здрасте, Любаша. Степа. Мы уже виделись.

Глаза парня смеялись. Я окончательно стушевалась. Что означает это «виделись»? Он был на той вечеринке, да? Ну, собственно, я вполне могла и не обратить на него внимания, потому что он отлично вписывался в компанию хоккеистов. А я, как уже было сказано, почему-то представляла его розовощеким толстеньким карапузом.

Не знаю, сколько бы продолжалась эта глупейшая сцена, если бы не выскочивший нам навстречу Лорд. Геракл зашипел, больно оцарапав меня когтями, я охнула. Ситуацию спас Мамин, схвативший одной рукой Лорда за ошейник, а другой – за загривок Геракла.

– Нельзя! Ясно?! – рявкнул он так, что задрожали стекла в рамах панорамных окон. И это немыслимо, но зверье угомонилось тут же. Лорд бахнулся на задницу. Геракл обмяк, глядя на Олега глазами Шрека. В тишине послышался тихий смешок Степана.

– А что, так можно было? – пискнула я.

– Не всем, – заявил парень. – У бати божественный дар.

– У Любы поломался климат-контроль, – сменил тему Мамин, прижимая притихшего Геракла к груди. – Она поживет с нами, пока все не починят.

Я возмущенно запыхтела – что значит это его «поживет с нами»?! Когда этот невыносимый мужик, выпустив ошейник, опустил ладонь мне на макушку и засунул мою… мою! голову себе куда-то… под мышку, Степан заржал.

– Ясно, понятно. Ну, как говорится – добро пожаловать.

– Любаш, располагайся. Ты голодная?

– Нет!

– И кто тебя покормил? Этот боров?

Олег осторожно выпустил кота из рук. Тот, прижав уши, злобно зыркнул на Лорда. Сосредоточившись на их противостоянии, я как-то упустила из вида недовольство, послышавшееся в голосе Мамина. А потом тот как рявкнул!

– Люба!

– А?!

– Спрашиваю, кто тебя покормил?

– Что значит «покормил»? Ты за кого меня принимаешь?! – ощетинилась я. – И вообще, ты по какому праву меня пытаешь?!

– По праву будущего мужа!

– О как, – присвистнул Степан. Черт! А я ведь совсем о нем забыла. Вот и что он подумает?!

Я сделала глубокий вдох. Спокойно, Любаш. Спокойно…

– Мы еще не подали заявление. Ты только обещаешь, – пропела я, вздернув подбородок. Олежка сощурился. Я торжествующе улыбнулась. Что?! Не ожидал, да, что я тебя твоим же оружием?!

– Ой, да сейчас это вообще раз плюнуть. Можно даже через сайт, – сообщил Степан. Я бросила подозрительный взгляд на сыночку Олежки. Что-то подсказывало, что этот малолетний детина тоже ведет какую-то свою игру. Против меня? Или против родного папки? Интересно.

– Точно. Через приложение. Но куда нам спешить, да, Олеж?

– Почему же? Ты первого хотела пожениться. А заявление, если мне не изменяет память, надо подавать за месяц. Этим и займемся.

– Чем? – сглотнула я.

– Подачей заявления.

– Да ладно тебе. Сегодня выходной. И поздно уже.

– Так в этом и прелесть подачи заявления через сайт. Мы можем сделать это в любое время.

– А давай!

Походкой от бедра я прошествовала к дивану. Он был невероятно огромным. Шел вдоль окон и огибал буквой Г журнальный столик, столешница которого была выпилена из цельного дуба. Наверняка один этот стол стоил как вся обстановка в моей квартире. Ну, какой брак, боже?! Нас конкретно занесло… Впрочем, пофиг. Я все равно не помнила пароля от сайта.

Абсолютно в этом уверенная, я открыла приложение. Мамин, кажется, был занят тем же самым. А Степка просто с интересом на нас смотрел.

– Что, Любаш? – заметив мой интерес, парень дернул бровью.

– Прости. Просто ты как улучшенная версия отца.

– Так бросай его и выходи за меня! – предложил тот, коварно потирая руки.

– Степан! Молоко на губах не обсохло! – рявкнул Мамин. Впрочем, в отличие от меня, Степа ни капли не испугался. У него за годы, проведенные бок о бок с отцом, похоже, выработался иммунитет к его рычанию.

– Папуля так трогательно ревнует… – пропел «малыш».

– Степа!

В голосе Мамина звякнул металл. Степан отступил, подняв над головой руки. Закусив щеку, я ткнула на иконку приложения. То, естественно, запросило пароль, а когда я уж было хотела оповестить всех присутствующих, что его не помню, поле заполнилось из памяти автоматически. Твою же мать! Меня аж в жар бросило. Впрочем, оставалась еще надежда, что войти на сайт не получится у самого Олежки. Мужчины в этом смысле гораздо более беспечные,