Его строптивое счастье - Анна Мишина

забрать ее у Вадима. Выслушал я в свой адрес кучу любезностей. Да и черт с ним. А машину принцессы поставил на подземную стоянку. Так что ко мне претензий быть не должно.

Волнуюсь ли я за Яру? Не знаю. И это честно. Алексей Петрович пару раз пытался донести до меня смысл его пожелания видеть меня рядом с ней там… на что мне пришлось уточнить. Я водитель или охранник? Обиделся, я понял это сразу. Нет, я понимаю, что за дочь он переживает, ну так засади его за решетку. С его-то связями это сделать не проблема. Минутное дело совершить пару звонков. Отбить желание у этого козла быть рядом с его дочерью в два нажатия по сенсору экрана. Но нет же. Он не хочет стать врагом номер один для единственной и любимой дочери. И я его понимаю в этом. Не хотел бы я подобных проблем со своими детьми.

Домой добираемся быстро.

— Малышня, что будете есть? Доставку из ресторана делать будем? — спрашиваю, как только вваливаемся в квартиру.

— Будем! — единогласно.

— Значит, переодеваемся, все убираем и садимся выбирать, — раздаю команды и мы дружно принимаемся каждый за свое.

Через минут пятнадцать мы сидим на диване и дружно пялимся в экран планшета, выбирая кто что будет есть.

А после смотрим мультики. Но есть хочется так, что желудок сводит голодными спазмами. Поэтому ничего лучше не придумываю, как добраться до кухни и засунуть в рот кусочек черного хлеба, смазанного майонезом.

После очень сытного ужина, когда даже подняться и убрать все со стола просто нет сил, каждый из нас притворяется спящим. Лука и вовсе играет очень правдоподобно. Лика подглядывает за мной. Но я себя пинаю мысленно. Кто тут старший? И якобы взрослый? Вот, папаша, поднимай свой зад и разноси детей по кроватям. Что и делаю. Лика раздевается сама, а вот Луку переодеваю в пижаму я.

— Завтра нам никуда не надо же? — подает сонный голос дочь.

— Угу.

— Спим, значит? — снова тоненький голосок.

— Спим, Ликусь, спим, — подтверждаю.

— Круть, — тянет малышка и смачно зевает.

Ну что ж, долг отцовский на сегодня выполнен, пора и себя уложить. А лучше бы в душ. Все же после шубы деда спать ложиться не комильфо.

* * *

Дни потекли один за другим. Новый год через пару дней. А я толком не определился, где встречать его. Мать то и дело названивает. Да и дети вроде согласны ехать на дачу к родителям. Вроде бы и смириться нужно. Но зная маму, все нутро отторгает этот вариант. Чувствую подставу. Особенно с этой ее соседкой с дочерью.

Но время тикает неумолимо. И нужно что-то решать.

— Пап, — заявляет мне Лика. — Все хорошо, мы же с тобой, — и смотрит таким проникновенным взглядом, что внутри все замирает.

И я соглашаюсь, на что мать чуть ли не вопит от радости в трубку.

— Молодец, что соглашаешься, — говорит она. — Ты не пожалеешь и, наконец, поймешь, каково это, провести такой праздник с семьей, а не на дежурстве.

Первый Новый год. Нет. Первый Новый год я помню очень хорошо. Словно это было вчера. Мелким было восемь месяцев. И я в этот день не работал. Мне помогала мама. И отец рядом был. Так и отметили Новый год. Правда, мне далось это очень сложно. Все же первый год встречал без Поли.

Прокручивая воспоминания, закрываю глаза, словно окунаюсь в прошлое.

— Пап? Па-па! — жужжит рядом детский голос. — Ну, пап! — недовольно.

— М? — тряхнул головой, стараясь вернуться в реальность.

— Мы что с собой брать будем? На сколько едем? — по-хозяйски интересуется дочь.

— На пару дней, — пожимаю плечами.

Мне бы и ночи хватило. Но надо задобрить мать. Ну и понять, что она задумала с этой дочкой соседки.

Так и проводим пару вечеров в сборах. Облазили все магазины. Накупили подарков. И продуктов тоже. Забил холодильник до отказа, чтобы по приезде не мыкаться по полупустым магазинам.

Дорога до дачи родителей занимает около трех часов. Попали в самый час пик. Кажется, в такое время народ должен сидеть по домам и готовить оливье под “Голубой огонек” или что там еще сейчас показывают? Ан нет, народ прет за МКАД. Причем массово.

— Вот они, мои сладенькие, — засюсюкала мама, встречая нас. А точнее, моих детей. — Мои деточки, — расцеловывает их в щечки.

— А мне можно ехать обратно? — обращаю на себя внимание.

— Максик, ну что ты? — хмурится мать.

“Максик”, бр-р-р.

— Мам, я просил, — напоминаю.

— Хорошо, извини, — на удивление быстро соглашается.

— Я за пакетами, — и мигом покинул дом.

Во дворе припаркована машина. Направляюсь к ней.

Вокруг тишина. Соседи с обоих сторон участка заняты своими делами. А заметив меня, приветствуют, поздравляют с наступающим. На душе странное чувство. Не понимаю. Открыв машину, не тороплюсь забирать сумки. Прислоняюсь к кузову и задираю голову кверху. Уже стемнело. Но уличное освещение справляется прекрасно. Цвет неба не разобрать. Но одна радость, с него сыпятся белоснежные пушистые хлопья. Закрываю глаза и чувствую, как они падают на лицо, приятно охлаждая разгоряченную кожу.

— И чего это ты тут? — тишину разрезает голос братца. — Стоишь, мерзнешь? Родаки в дом не пускают? — ржет.

Неохотно открываю глаза. Нарисовался, хрен сотрешь. Высокий, чуть худее меня. Гладко выбрит, как любит мама. Подлиза собственной персоной.

— Ну, здорова, — усмехаюсь, протягивая ему ладонь.

— Привет, — отвечает крепким рукопожатием. — Твоя краля куда делась? Тачку отобрала? Опять не срослось? — начинает язвить.

— Свали в туман, а? — отвечаю нетерпеливо, хватая пакеты за ручки.

— Ну серьезно? — не отстает Вадим.

— Вадь, я вполне серьезно. Если не хочешь схлопотать по морде лица, то хватай пакеты и не задавай лишних вопросов. И да, матери с отцом ни слова.

— Серьезно? Ты собираешься это скрыть от родаков? — удивленно уставляется на меня.

— Да, блин, Вадь, собираюсь, — огрызаюсь в ответ.

И слава богам, брат перестает надоедать и засыпать вопросами.

Дальше все идет своим чередом. Дети с Вадиком украшают елку. Я помогаю отцу с мясом на кухне. Мать режет салаты. Все хорошо и вполне уютно. Но ровно до тех пор, пока не приходят гости.

Семейная пара возраста моих родителей и их дочь.

Я готов вот прямо сейчас забрать детей и свалить подальше отсюда. В город, желательно. Мама же вся сияет. Мне представляют девушку лет тридцати. Среднего роста, с заплетёнными в косу светлыми волосами. И круглыми очками на носу. В платье школьницы. Вадик стоит в стороне и ржет.

— Максим, это Виолетта, — говорит мать. — Виолетточка, это мой старший, Максим. Я тебе о нем рассказывала.