Флора Поллинг - Песня жаворонка

Действительно, не следует торопить события. Элис сама должна принять окончательное решение, нужно быть терпеливым.

Тони посмотрел в сторону коридора. Откуда-то послышался скрип открывающейся дверцы, которая, спустя несколько секунд, вновь захлопнулась. Он пересек комнату и заглянул в кухню. Там, в углу, возле окна, стоял холодильник. Рядом с ним — две корзины. Одна была доверху заполнена яблоками и бананами, а другая — картофелем и свеклой. На столе лежал пакет то ли с печеньем, то ли с конфетами без оберток. Значит, Элис любит повозиться тут, что-нибудь приготовить и заодно погрызть печенье или пососать конфету.

Улыбнувшись про себя, он вернулся в коридор и со страстью первооткрывателя стал исследовать, в какие помещения еще он мог привести. Может быть, в спальню? Если все будет происходить так, как он рассчитывал, то хотелось бы отнести Элис туда на руках. Напротив кухни оказалась еще одна дверь, как он догадался — ванной комнаты, а чуть подальше был туалет.

Он вернулся в комнату и осмотрелся еще раз. Небольшой деревянный стол, клетка с хомячком, старое кресло с откидной спинкой, повернутое к окну у противоположной стены, книжный шкаф и несколько оранжевых, розовых и зеленых подушек в центре комнаты, на ковре. Тони никогда раньше не видел такой богатой гаммы цветов сразу в одном помещении. Разве что в Центре искусств, где в прошлом году проходила выставка работ художников-авангардистов. И подумал, каково, должно быть, Элис, любящей эти веселые контрастные цвета, надевать на работу надоевшее белое платье…

А со спальней он все выяснил. Эта единственная комната как раз и была ею, одновременно служа гостиной.

Память сразу перенесла Тони в прошлое. Он вырос в подобной же тесноте. Но если квартира Элис изобиловала многоцветьем и в ней царил приятный аромат ванили, то та, в которой прошло его детство, не шла с ней ни в какое сравнение.

Им с младшим братом приходилось спать в углу единственной комнаты, забравшись в спальные мешки. Отец, когда бывал дома, ложился в другом углу на раскладушке, которая днем служила диваном. У них почти не было мебели — лишь несколько металлических складных стульев, крашеный деревянный стол, поверхность которого была исцарапана, и торшер. Все эти вещи они либо нашли на городской свалке, либо их принесли какие-то добрые самаритяне. Пищу готовили на электроплитке в ванной комнате и посуду мыли здесь же…

Воспоминания неприятным грузом обрушились на него, словно внезапный яркий свет несколько минут назад. К счастью, в этот момент в комнате вновь появилась Элис, и он разом обо всем забыл. С пластиковой бутылкой воды в одной руке и пакетиком какого-то корма в другой, она остановилась перед Тони и в нерешительности слегка переминалась с ноги на ногу, хотя ее лицо светилось радостью. Может быть, она все же была смущена тем, что так бесцеремонно затащила его в свой дом? Или, немного успокоившись и собравшись с мыслями, просто решила покормить своего домашнего питомца?

— Ты хочешь угостить хомячка? — спросил Тони.

— Да, — ответила она и, подойдя к клетке, открыла дверцу, налила в маленький стаканчик воду и ласково произнесла: — Эй, Приятель, давай ужинать!

Покупная вода для хомячка? Судя по квартире, в которой жила Элис, Тони едва ли мог предположить, что зверек утоляет жажду не простой водой из-под крана, а принесенной из супермаркета.

Затем она аккуратно насыпала сухого корма в желтую кормушку, что-то нежно шепча через прутья клетки. Да, хомячку этому определенно повезло. Жить в доме у привлекательной молодой женщины, которая заботливо кормит тебя и любит больше всего на свете… Неплохо! Тони поймал себя на мысли, что и сам тоже не стал бы возражать против подобной участи. Странное дело, с ним начинало твориться что-то непонятное. То, чего он раньше за собой не замечал.

Элис повернулась и взглянула на него.

Вот дьявол, он поймал себя на мысли, что в данную секунду ничто не имело значения в его жизни, кроме стоявшей напротив женщины. Тони попытался сделать долгий, глубокий вдох и сразу ощутил запах лаванды, напомнивший о событиях предыдущей ночи: о нежной коже Элис, о ее теле, послушном в его объятиях и требовательном одновременно…

Замерев, она смотрела на него, продолжая держать бутылку с водой и пакетик с кормом. Тони видел, как вздымается ее грудь, и был уверен, что ей хочется того же, что и ему.

— Ты голоден? — вдруг отчетливо спросила она.

— Да, но совсем в другом смысле… — вдруг неожиданно для себя признался он.

Ее шея и щеки порозовели. Она бросила на него укоризненный взгляд. И ему это понравилось. Он теперь знал уже наверняка, что Элис сгорала от желания. Просто девушка, похоже, пребывала в нерешительности, не зная, как вести себя дальше.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — осторожно спросил Тони, подойдя ближе и мягко коснувшись ее руки. В клетке, рядом с которой они стояли, счастливый хомячок вовсю опустошал кормушку. — С Приятелем все в порядке, — добавил он, стараясь придать голосу непринужденный оттенок.

— Конечно, — кивнула Элис.

Один из ее светлых локонов упал на бровь. Тони осторожно смахнул его, а потом провел пальцами по ее теплой, влажной щеке. Какая еще женщина могла назвать симпатягу-хомячка Приятелем? Только Элис с ее творческим воображением. Видно, с настоящими приятелями у нее, по крайней мере в этом городе, не густо.

— У тебя было много парней, то есть… я хотел спросить, у твоего Приятеля было много подружек? — Тони тяжело задышал. Его непослушный язык начинал выдавать то, что, будучи в здравом уме, он запретил бы ему категорически. — Прости. — Тони замолчал, чтобы собраться с мыслями. — Мне любопытно узнать хоть что-то о твоей жизни…

Черт побери, он, похоже, не отдает себе отчета в том, что несет. Странно, но до этого Тони никогда не запинался и говорил всегда уверенно. Может быть, Элис каким-то непонятным образом повлияла на него? И, кстати, не исключено, что она еще девственница. Тони даже мог поклясться в этом, несмотря на ее разнузданное поведение прошлой ночью.

— Помню, ты спросила, если у меня кто-нибудь? Так что вполне естественно, что теперь и я задаю тебе такой же вопрос, — он помедлил. — У тебя есть мужчина?

— Нет.

Он подождал, но она по-прежнему смотрела и молчала.

— Так тебя никто не ждет в Саммерсвилле? Даже старый школьный друг?

Ее лицо слегка потемнело.

— Друг б-был… когда-то.

Итак, он получил желаемый ответ, но успел пожалеть об этом. Ему хотелось снова зажечь огонек в ее» глазах.

— Ладно, довольно о прошлом. На самом деле я хотел спросить, много ли было у твоего Приятеля подружек?