Второй шанс для плейбоя - Чарлин Сэндс

– Что ты хочешь сказать, Кейд?

Он взглянул на нее, потом на ее сарафан.

– Ничего, забудь о том, что я сказал. Сегодня ты очень хорошо выглядишь.

Харпер было приятно слышать эти слова. Она не могла не поддаться его очарованию, которого он сам, казалось, не замечал.

– Я бы выпила лимонада.

– Отлично. Ты знаешь, о чем я думаю? Мне кажется, мы с тобой продолжаем играть в карты.

– И ты думаешь, что выиграл? – Харпер нахмурилась. – Я азартный человек, хотя порой думаю, что это не очень хорошо.

– Почему же?

– Я считаю, что азарт помогает тем, кто хочет идти вперед и делать карьеру. И ты знаешь об этом, потому что ты бизнесмен, и конкуренция – это часть твоей игры.

– Я просто стараюсь находиться на шаг впереди идущего рядом парня, иначе моя фирма не выживет. А разве ты не хочешь стать лучшим в стране шеф‑поваром?

– Да, но лишь потому, что я… горжусь своей работой. И ставлю для себя высокие планки.

– Ты страстно относишься к своему делу, Доун.

– И ты тоже.

– У меня было две страсти в жизни, но Бри уже нет.

Он с такой любовью и болью произнес имя своей невесты, что Харпер захотелось прикоснуться к его руке, пожалеть его. Когда‑нибудь, возможно, и она встретит такую же большую любовь.

– Мне очень жаль, Кейд.

– Мне пришлось побороться за нее, скажу тебе. Она встречалась с одним парнем, но он ей не подходил. Она была достойна лучшего, и я не хотел сдаваться. В конце концов я доказал ей, что я для нее – единственный. И мы были счастливы и строили планы на будущее, пока она не заболела.

– Представляю, как тебе тяжело.

– Сейчас уже немного легче. Спасибо моей матери, что она заставила меня приехать сюда.

– Ну если ты рад, то и я рада.

Кейд внимательно посмотрел на нее, будто проник в ее душу, и она почувствовала, что испытывает к нему не только сексуальное влечение. Он был хорошим человеком.

– Пойми это правильно, но я рад, что ты здесь. Со мной. Мне гораздо легче.

С трудом сглотнув ком в горле, Харпер кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Подошла официантка, разрядив напряженный момент, и приняла у них заказ. Харпер была рада этому вторжению, потому что слишком близко к сердцу приняла слова Кейда и не знала, надо ли ей скрывать свои чувства к нему.

За ужином они непринужденно болтали. Еда была действительно вкусной, как и говорил Кейд. И Харпер радовалась тому, что он ел с аппетитом. Может быть, он постепенно забудет о своем горе.

Вскоре руководитель оркестра объявил, что у них сейчас будет перерыв, а затем добавил:

– Уважаемая публика, обратите внимание, что в этом зале присутствует старший брат Гейджа Тримэйна.

Вздрогнув, Харпер увидела, что музыкант указывает на них. Она замерла. Все повернулись к ним, глаза устремились на Кейда. Зазвучали аплодисменты. О боже, она этого не ожидала! Хорошо, что она сидела ко всем спиной. Кейд, похоже, не обрадовался этому вниманию, в отличие от своего знаменитого брата, который любил славу.

– Прошу прощения, – пробормотал Кейд. – Это случайно получилось.

Харпер кивнула.

Руководитель оркестра продолжал:

– Мистер Тримэйн, почему бы вам не пригласить вашу девушку на танец? Мы сейчас исполним последнюю песню перед перерывом.

Кейд был слишком хорошо воспитан, чтобы отказаться.

– Пойдем потанцуем? – спросил он Харпер.

Она покачала головой:

– Нет.

Кейд тоже покачал головой, взглянув на музыканта.

– Пожалуйста, мы вас просим, – настаивал мужчина. – Всего один круг по танцполу! Мы споем для вас очень хорошую песню.

– Боюсь, будет много шуму, если мы станем упираться, – шепнул Кейд. Потом, поднявшись, протянул руку, не оставив ей выбора. – И как только появится возможность, мы тихо смоемся отсюда, – добавил он.

Взяв его за руку, Харпер низко опустила голову, и волосы упали ей на лицо. Оркестр ждал, когда они дойдут до танцпола.

– Я ужасно танцую, – шепнула она.

– Тогда прижмись ко мне, и мы растворимся в толпе.

Именно это и было ей нужно. На площадке собралось много народу, и Харпер прильнула к Кейду, когда они стали покачиваться в такт лирической балладе. Поймав на себе чьи‑то взгляды, она прижалась лицом к его плечу. Кейд крепче обнял ее. Она солгала ему в который раз. Она умела танцевать, потому что в детстве ходила на уроки танцев. Родители хотели обучить ее всему тому, что помогло бы ей найти достойного жениха.

– У тебя неплохо получается, – хриплым голосом произнес Кейд.

Прижавшись щекой к его шее, Харпер вдохнула его терпкий мужской аромат.

– Я стараюсь, – сказала она ему на ухо.

Кейд провел ладонью по ее волосам. Голос солиста завораживал, огни мерцали. Это был поистине волшебный момент, каких немного бывает в жизни. Харпер покачивалась в такт движениям Кейда, сливаясь с ним в единое целое.

Обвив его шею руками, она улыбнулась. Темные глаза Кейда сияли, лицо преобразилось. Прежде она не видела его таким.

– Ты прекрасна, Доун.

Она опустила глаза. И не потому, что рисовалась, а потому, что он говорил искренне, а она не знала, что сказать ему. Он тоже был прекрасен. Он был истинным джентльменом, хотя и немного замкнутым, но сейчас он начал открываться ей.

Харпер ненавидела ложь, и ей ненавистно было лгать Кейду. Он не заслуживал этого. Она вздрагивала каждый раз, когда он называл ее Доун. Но ведь она обещала Лили помочь ее брату. И ей самой хотелось вырвать его из цепких лап горя. И не потому, что он был братом Лили, но потому, что она всем сердцем переживала за него. И это было безумием. Ведь она была знакома с ним меньше недели. Впрочем, однажды она пошла на реалити‑шоу в надежде найти себе пару и выйти замуж за мужчину. Тогда это не казалось ей безумием.

– Кейд, ты… мне очень нравишься. – Это было так неубедительно – детский лепет. Но это было честно, а ей сейчас так хотелось быть честной.

Его губы коснулись ее уха.

– И ты мне тоже нравишься.

Кейд крепче прижал ее к себе. Боже мой, она была возбуждена так же, как и он. И в этом не было лжи.

– Давай притворимся, что мы познакомились только сегодня вечером? – шепнул Кейд.

– А потом? – выдохнула она.

– Потом я приглашу тебя в дом, и мы…

– Сыграем в карты?

Он выдохнул, будто с болью.

– Мы сыграем в карты потом, Доун. Ты этого хочешь?

Да, она хотела. Они пытались не замечать своего влечения друг к другу, но все было