Кей Мортинсен - Ошибка молодости

— Как хорошо быть снова дома, — пробормотал Тони, блаженно вытягиваясь на песке. — Ни о чем другом я и не мечтал. Ты не проголодалась? — И он вытащил из ее сумки бутерброд с паштетом из тунца.

— Еще как, — отозвалась Элис, возмущенно взглянув на него.

— Тогда поешь. — И Тони с лукавой усмешкой поднес бутерброд к самым губам девушки.

— Между прочим, это мой завтрак, — сухо сообщила Элис. Она выхватила у него бутерброд и откусила большой кусок.

— Люблю девушек со здоровым аппетитом, — похвалил Антонио.

Элис, сидевшая с набитым ртом, даже не могла дать ему достойного ответа.

Впрочем, по лицу Антонио было видно, что у него на уме аппетиты совсем другого рода. Давно, в дни их близости, он как-то сказал, что после свиданий с ледышками из Новой Англии быть с ней — истинное блаженство. Он не назвал имени Джесс, но та была именно такой — сдержанной и благовоспитанной. Элис всегда восхищалась умением подруги вести себя, как настоящая леди, и старалась ей подражать. Молоденькой наивной девочке даже в голову не приходило, что мужчинам могут нравиться более пылкие и открытые женщины. Антонио же намекал, что Джесс на его вкус слишком чопорна, и Элис была на седьмом небе от счастья. Она освободилась от комплексов и обрела уверенность в себе.

Уже потом, гораздо позже, она поняла, что у Антонио просто всегда был наготове продуманный план поведения с любой женщиной. Что ж, с ней у него отлично получалось. Оставаясь с ним наедине, Элис отбрасывала всякую скромность и откровенно наслаждалась его прикосновениями, его умелыми ласками, острыми ощущениями своего крепкого юного тела. Расставшись с ним, она даже и не мечтала встретить мужчину, который бы умел так любить, знал, как доставить ей удовольствие, и находил ее поистине неотразимой. Таких мужчин просто не бывает, твердила она себе.

А сейчас, несмотря ни на что, Элис страстно хотелось снова слушать из уст Антонио сладкие льстивые слова. Девушка почувствовала, как по ее коже пробежал озноб, ведь его руки были так близко. Она в смятении уставилась на сверкающую ленту воды.

Кругом резвились детишки, играли в волейбол подростки, бродили влюбленные, целиком поглощенные друг другом. Казалось, здесь царила полная идиллия. И Элис могла бы наслаждаться покоем, если бы не мужчина, расположившийся рядом.

— Твоя одежда скоро высохнет, — холодно сообщила она. — Пора уезжать.

— По-твоему, мне достаточно было повозиться с тобой в воде, когда ты все норовила ускользнуть, как русалка? — нахально осведомился Тони. — Ошибаешься, мне нужно гораздо большее. — Его пальцы нежно тронули руку девушки, и, ощутив, как они двинулись к ее бедру. Элис нервно вздрогнула, и дыхание ее участилось.

— Не смей! — отрезала она. — Русалки не для простых смертных.

Она попыталась отодвинуться, но Антонио обеими руками обхватил ее талию.

— В этот раз ты от меня не отвертишься, — с угрозой в голосе произнес он.

— Я не стану тебе помогать! — бросила Элис.

— Еще как станешь. — И он прильнул губами к ее спине, медленно и нежно касаясь кожи и обжигая ее своим дыханием. Элис с трудом сдержала стон наслаждения. — Да, — с непоколебимой уверенностью сказал Антонио. — Ты мне поможешь.

Элис наконец удалось вырваться, и, бросив на него косой взгляд через плечо, она не удержалась от вопроса:

— Почему ты так думаешь?

Губы Тони раздвинулись в улыбке, и она поспешно отвернулась, чтобы не прильнуть к его рту в бесконечном поцелуе.

— Потому что меня терзает голод, который я не в силах утолить. Но я своего добьюсь, — негромко пояснил он. — Обернись, Элис. Взгляни вон туда.

Озадаченная, девушка оглянулась. Невдалеке молодая мать ласково улыбалась малышу, только что закончившему трудиться над песочным замком.

— Я вижу эту картину на каждом шагу. Любовь матери и сына, живущих вместе, деля все горести и радости. Я очень люблю и ценю свою мать. Они с отцом посвятили мне всю свою жизнь, и я всегда старался отвечать им тем же.

— Я знаю, — смущенно отозвалась Элис. Каким бы мерзавцем ни был Тони по отношению к женщинам, он всегда стремился помочь своим родителям, пусть даже за счет своего свободного времени. У них были такие трогательные, нежные отношения. Их жизнь была наполнена любовью, и они не старались ее скрыть. Как же тяжело было Тони потерять такую семью!

— Я хочу вернуть мать, — просто сказал он. — И готов ради этого на все. — Он тронул Элис за плечо, и девушка вздрогнула. — Тот, в чьих жилах есть хоть капля сицилийской крови, ничего не делает наполовину.

Пальцы Тони между тем зарылись в волосы девушки, и она уже была почти готова прильнуть к нему, принимая ласку. Однако, вовремя спохватившись, отпрянула и тряхнула головой, разбрызгивая капли воды. И тут же Антонио прижался губами к ее шее, ловя каждую каплю языком. Элис оцепенела. Она понимала, что должна остановить его, но наслаждение было слишком велико.

— Раз увидев меня, мама уже не сможет от меня отвернуться, — глухо прошептал Антонио. — У меня есть дом, и он ждет ее. Там почти все готово к ее переезду.

Стало быть, он так и не понял ничего из того, что она ему втолковывала!

— О нет, — беспомощно прошептала девушка.

— Ты должна понять, как много она для меня значит, — ворковал Антонио, поглаживая ее затылок. Его лицо было совсем близко, стоит ей чуть повернуть голову, как их щеки соприкоснутся. Элис не удержалась и на секунду прижалась к нему. — Я уже давно мечтал о том, чтобы сюда приехать, Элис. — Дыхание Тони обжигало ей губы. — Можно пытаться не думать о родном доме, но забыть его невозможно. Я вырос в Палермо и, выйдя из тюрьмы, уехал туда, но мой дом — тут, в Эверласте, ибо только здесь я начал жить по-настоящему. — Голос его дрогнул. — И поэтому я велел своему агенту купить для меня дом.

Элис бессознательно повернула голову, и их губы встретились. Девушка забыла обо всем — он целовал ее нежно и страстно, совсем как тот, прежний, Тони.

И вдруг ее словно ударило током — до Элис дошел смысл его последних слов.

— Дом? — недоверчиво переспросила она, вырываясь из его объятий. — Твоя мать не станет там жить. Она никогда не уедет из Эверласта.

— Значит, она по-прежнему живет здесь. Хоть это я узнал. Но дело в том, что ей не придется уезжать отсюда. Я купил дом в нашем городе.

Элис лишилась дара речи.

— Антонио, по-моему, мы уже все выяснили, — резко произнесла девушка. — Ты не можешь здесь оставаться. Ведь ты… Ты во всем виноват!

Антонио схватил ее за плечи и, отодвинувшись, посмотрел ей прямо в глаза.

— Это, — с угрозой в голосе заявил он, — неправда, и я никогда больше не позволю тебе обвинять меня.