Бамбалейло! (СИ) - Галина Шатен

послушать всю историю. Даже несмотря на то, что конец известен.

- Когда хочет Лёня умело может казаться милым, - вставляю в затянувшейся паузе.

Вероника вскидывает на меня взгляд.

— Нет… Он не казался. Он просто… был. Был случай, никого не было, я имею ввиду из врачей и персонала. Мы закрывались. Я полы мыла. А тут деда затащили бледный, у него сердечный приступ явно. И Леонид остался без вопросов. Я видела, как он разговаривает с пациентом перед операцией. Тот дед, трясся весь. А он сел рядом, положил руку на плечо и сказал: «Я всё сделаю. А вы потерпите. Нам обоим нелегко, но вы мне поможете, хорошо?»

И тот дед кивнул, как будто он ему жизнь дал. И он его спас… как супергерой, - голос начинает дрожать, - и потом он подошёл ко мне.

Сказал: «Вы хорошо держитесь. Молодец.» И всё.

А я…

Я тогда впервые за много лет подумала, что я, может, тоже не мусор. Что я кому-то пригожусь, кроме как перетянуть каталку.

Девчонка смолкает будто уплывая в воспоминания. И говорит уже тише:

— А потом он начал замечать. Просто. Видел, что я грустная. Что я не ем. Что у меня синяк на руке, потому что на лестнице поскользнулась. Спросил, что случилось. И я… просто не выдержала. Мне никто никогда не задавал таких вопросов. Обо мне мало кто заботился, а Леонид… он … мне казалось что у него большое доброе сердце. Что таких людей вообще нет. А он вот. Есть. Он смотрел на меня, как на человека. А я так хотела быть человеком. Хоть для кого-то. И всё завертелось...

- И о жене Архангельского ты не слышала?

Качает отрицательно головой.

— Нет. Только через месяц. Он мне не говорил. А когда я узнала, я просто была в шоке…он сказал, что вы болеете. Что не может вас оставить. Что у вас "всё сложно, но он меня любит". А я уже не могла назад. У меня тест показал две полоски. Я не знаю, как это произошло. Мы всегда предохранялись.

Ее глаза полные слез смотрят на меня чище небесного свода.

— Я не хотела вам зла. Честно. Я просто думала, что, может… может, в этом мире и для меня кто-то есть…

- И что же? У вас был тайный роман?

- Я ему призналась, что беремена. Чтобы решение принять. Он сказал, что аборт делать нельзя ни в коем случае. Забрал меня из общежития и поселил в трешку в центре... Обеспечивал. Я ни в чем не нуждалась. Я… Я понимала, что есть вы. Но мне казалось, что вы его держите своей болезнью и он как благородный мужчина не может вас отпустить.

Просто класс. В той квартире, которую я отдраивала. Подбирала мебель, чтоб подороже сдать, он поселил свою любовницу. Вот чертов хрен, честное слово!

- А ко мне чего приперлась тогда?

- Я… это гормоны наверно…я не могу объяснить свой поступок… простите, пожалуйста…это был словно импульс…Вспышка.

- Как ты вообще меня нашла? Здесь. Я же не здесь живу. Жила. Почему ты сюда притащилась-то?

- У меня здесь живет мой хороший друг по универу, Юрок. Чуть выше по улице… Я от него шла. И когда узнала, что Леонид женат, еще тогда вас погуглила. Фотки там.... здесь, шла и увидела, как вы из машины выходите. Проследила за вами… сама не знаю почему… А потом как вспышка…

- А Леню-то че не гуглила?

- Не знаю, - пожимает одним плечом, - я просто растворилась в нем. Даже никому не рассказывала. Мне казалось, если скажу, все то волшебство, что, между нами, испариться… Даже мысли не было, что он может быть женат. А оно оказалось все фальшью… и ложью… Простите меня, Оксана… мне так жаль… Если бы я все знала, я бы никогда… Никогда вам не причинила столько всего…

Н-да. Думала была замужем за врачом. Оказывается – за сказочником!

= 8 =

Из колонок тихо играет музыка. Моя сумка набита всеми моими украшениями, и я практически ощущаю себя пещерой Али-Бабы. Еду на свидание со своим ювелиром. Надо точно знать, насколько всё плохо. А позже у меня собеседование на вакансию менеджера.

На пассажирском сиденье сидит беременная девчонка, разглядывающая в окно прохожих. И пока её чемодан всё ещё стоит в моём коридоре. Я не решила, что с ней делать, но просто выставить восемнадцатилетнего ребёнка с животом на улицу у меня рука не поднимается.

Да, это опять пробка. Ненавижу окраины. И центр. И вообще жизнь. В час пик особенно. А жизнь, выходит, — что всегда.

Естественно, больничка с врачом, где наблюдается Вероника, в самом пафосном медцентре планирования семьи. И поскольку мой ломбард тоже не из последних, находятся они недалеко друг от друга.

И когда мы по третьему кругу ищем парковку, находим одно место. Останавливаюсь. Через две машины вижу припаркованный синий Лексус.

— Ой, — похоже, узнаёт машину своего любовничка Вероника и оглядывается, как и я. Хм… Мне-то, в принципе, неудивительно уже. Город, оно известно, что большая деревня. Плюс, здесь недалеко частная клиника, где у него бывают приёмы, но видеться со своим будущим бывшим не прельщает. Оборачиваюсь на свою машину. Перепарковать — равнозначно смерти. В час пик в центре вся парковка забита.

— Ой, к чёрту, — решаю. Не факт, что он увидит мою машину. Да и увидит — и что? Для него не секрет, где я живу, но к общению со мной он не стремится.

— Приёмы оплачиваются с кармана Архангельских, так что они могут прийти — или он, или она. Но ты, я думаю, в курсе, - предпреждаю, сообразив и сложив дважды два.

— У меня нет выхода пока, — выдыхает Вероника и смотрит на меня своими чистыми глазами. — Потом обязательно найду другого гинеколога…

— Ладно. Как закончишь — встречаемся у машины. А дальше уже дома решим. Топай.

В ломбарде едва девушка на меня поднимает глаза, как я вываливаю все свои украшения и киваю на дверь за её спиной.

— Зови, — коротко прошу.

Итак.

Стоит ли говорить, что каждое украшение из моей шкатулки — подделка. Очень красивая и