Маргарет Уэй - Повелитель Долины

– Это ужасно! – восклицала Алана Кэллахан.

– Послушай, могло быть и хуже, – философски заметил ее брат.

– Год надежд! Двенадцать месяцев тяжелой работы! Триста шестьдесят пять дней недосыпаний!

– Обычная статистика успехов семейства Кэллахан, – пресно заявил Киран в ответ на ее негодующие восклицания. – Только не надо падать духом. Ты ведь знала, что такое вполне может произойти… Ладно, сестренка, держись веселее. Все не так плохо, – ободрил ее брат. – Здесь Чарлз Денби. Не нужно показывать ему нашего разочарования.

Их дядя Чарлз Денби и при жизни своей сестры Аннабел чуждался своих племянников. Причиной этому отстранению служил неудачный, по мнению Денби, выбор супруга. Этот неотесанный ирландец Алан Кэллахан не был достоин руки их сестры и дочери, а потому и отпрыски его не были в почете. Тем более теперь, когда они, работая с утра до ночи, еле сводили концы с концами, а три дочери Денби регулярно ездили в Сидней, ужицали в самых дорогих ресторанах города и одевались в лучших магазинах. Денби были уверены, что жизнь всерасставила по своим местам, разведя их по разным социальным ступеням, и постоянно делились с окружающими этой мудростью.

– Я рада, что отец остался дома и не видит всего этого, – проворчала Алана Кэллахан, когда Чарлз Денби прошел мимо них, словно бы и не заметив.

– Обрати внимание, наш дядюшка Чарлз и карающую Виолетт тоже с собой притащил, – язвительно кивнул в сторону кузины Киран.

– Боже, а ее-то для чего? Что она в этом смыслит?

– Может, и не смыслит. Но чем не повод продефилировать в новом наряде за несколько тысяч долларов? Где же еще дочерям богатых овцеводов высматривать себе женихов, как не на Шерстяной бирже после настрига. Тут все перспективы на виду!

– Я думала, она и Гай… – начала Алана.

– Ой, что-то это так сомнительно… – прервал ее Киран. – Не думаю, что Гай польстится на такое чудище. Хотя Денби, конечно, этого хотелось бы. Но уж и не знаю, что они могут ему предложить в обмен на свободу и здравый смысл. Потому что мужчина в своем уме на такой не женится, даже если будет от голоду помирать под забором. Девицы стервознее этой мне еще встречать не приходилось.

– Ты преувеличиваешь, Киран, – заступилась за кузину Алана.

– Однако эта не пройдет мимо молча, как ее папаша. Обязательно отпустит какую-нибудьскверную реплику из своего дрянного репертуара, – проговорил сестре на ухо Киран, увидев, что с неизбежностью локомотива к ним приближается старшая из кузин Денби.

– И вы двое тоже здесь? Неужели что-то настригли? На пару носков, надеюсь, хватит.

– Мы, в отличие от прогрессивных Денби, не мерим настриг носками. Все как-то по-ста-ринке – кипами и тоннами, – хладнокровно парировал Киран. – Как поживает дядюшка Чарлз? Постарел, послабел глазами? Прошел вплотную к нам и не заметил, бедняга, – съязвил он. – Чего не скажешь о тебе… Раздобрела, сыто живешь. Настоящая дочь скотника.

– Иди ты, Киран… – злобно процедила кузина.

– Куда девались твои хваленые светские манеры, Ви? Пообтрепались в безуспешных поисках подходящего мужа? Должно быть, высоки, требования девицы Денби, если годы бегут, а партия все не находится.

– Простите, что я слышу? Какая-то рвань берется давать оценки моим светским манерам? Я в отличие от некоторых в себе уверена, и ваше злословие мне ничем навредить не может.

– Твоя уверенность, Ви, это производная от твоей глупости. Так что иначе и быть не может, – насмешливо объявил Киран Кэллахан.

– Вот уж кто был глуп, так это ваша мать. И нужно было против воли семьи выходить замуж за ирландского выскочку, который и отправил ее в могилу!

– Никогда не мог понять, чем вы, Денби, на самом деле кичитесь, чем так чванитесь. Наша мать была родной сестрой твоего отца. В семье Кэллахан немыслимо, чтобы брат относился к своей сестре так, как Чарлз относился к Аннабел. И если это признак вашего благородства и высокого развития, то упаси Господь наш род от такого отличия. Предпочитаем оставаться просто людьми. А что касается оценок всяческих достоинств, то мне и Алане посчастливилось быть детьми женщины, которой твой отец и все твое спесивое семейство в подметки не годятся.

– Да пошел ты!.. – яростно бросила ему Виолетт и энергично зашагала прочь, высоко задрав голову в праведном негодовании.

– Не слишком ли ты был с ней крут? Она всего лишь самовлюбленная дурочка.

– Сама напросилась, – безразлично ответил Киран. – Видеть этих напыщенных идиотов не могу.

– Эти напыщенные идиоты – наши ближайшие родственники, Киран, – поддела брата Алана.

– Да… Родственников не выбирают, – попенял он. – Узколобые мизантропы, филистеры, – бурчал старший брат.

– Сколько гнева! – раздался голос Гая Радклиффа. – Надеюсь, это не обо мне?

– Нет, – всерьез возразил на его шутливый вопрос Киран, повернувшись на голос. – Встретили родственничков.

– Да, я недавно расстался с ними, сославшись на дела. Иначе не было шансов. Бедняга Чарлз… С сединой на висках, а все старается прослыть отличным малым. Он робеет чуть не до смерти, когда с ним заговаривает какой-нибудь набоб. В окружении своих капризных и требовательных женщин он стал совершенным невротиком. Мне его искренне жаль.

– А мне нисколько. Что хотел, то и получил, – резко отозвался Киран.

– Ты удивишься, дружище, но ровно то же самое я только что услышал от него. Только это высказывание касалось Кэллаханов. А по-моему, не нам судить, кто какую кару заслуживает в земной жизни. Успех – это та же самая рулетка. С одинаковым успехом может выиграть и достойный человек, и отпетый негодяй.

– Я бы сказал, что отпетые негодяи все же выигрывают чаще, – хмуро пробормотал Киран.

– Опять-таки нам неизвестно, чем они за это платят…

– Меня эти душеспасительные беседы никогда не трогали, – раздраженно оборвал друга Киран и, обратившись к сестре, проговорил: – Лана, мне претит эта атмосфера. Ты не станешь возражать, если я вернусь в отель?

– Конечно, возвращайся. Я еще побуду, посмотрю, как идут торги.

– Иди, брат. Я присмотрю за Аланой, – заверил его Гай Радклифф.

– Вам нет нужды за мной присматривать, – тихо проговорила Алана Кэллахан, облокотившись о перила, когда старший брат ретировался. – Я в полном порядке, и все у нас хорошо.

– Не уверен. У раздражения Кирана есть причины посущественнее присутствия Денби.

– Брат просто очень устал… Отправляйтесь к своим друзьям.

– Ты и Киран и есть мои друзья, – заверил ее Гай Радклифф.

– Хотя в ваш круг мы не вхожи.

– Это потому, что вы сами не желаете в него войти. Сколько моих приглашений проигнорировала лично ты, Алана? Я стараюсь дружить со всеми в долине, и мне обычно отвечают взаимностью. Понимаю, что у каждого свои мотивы для сближения со мной, и не всегда эти мотивы кристально чисты, но только гордые Кэллаханы упрямо держатся особняком. Впрочем, именно это мне в вас и нравится. Вы верны себе, что бы ни происходило в вашей жизни, как бы тяжела и сурова она ни становилась. Мне импонирует то, что вы не ропщете. Я не принимаю в расчет те едкие замечания, которые порой отпускает Киран, поскольку даже представить не берусь, как сложно человеку с душой и призванием художника растрачивать свои жизненные силы на неблагодарный крестьянский труд. Порой он теряет самообладание, за что сам потом себя нещадно корит. Я давно знаю Кирана… Но ведь и с Денби не все так безнадежно, – бодро сменил тему Радклифф. – Ты сама недавно отмечала, что малышка Роуз подает большие надежды. В отличие от маменьки и старших своих сестрицона не третирует папашу до такой степени, что он буквально начинает трусливо от них увиливать. И на нее благодаря разрыву в возрасте не столь сильно влияние этой мегеры Виолетт… Ну так как, выпьешь со мной кофе? – вновь виртуозно переменил он тему.