Элеанор Браунлей - Голос сердца

— В те времена, — слабо улыбнулась Фрэнсис, — не было принято говорить детям, что у них приемные родители. А что касается твоего отца, то с ним дело обстояло еще сложнее. Патриция отдала его Своупам и пообещала никогда больше не видеться с ними, и для посторонних дело выглядело так, как будто твой отец был их родным сыном.

— Звучит разумно, и я уверена, что в тот момент Патриция была рада забыть о том, что произошло. — Нина сбросила туфли и устроилась поудобнее на кушетке. — Но как же папа узнал, что его родители… не были на самом деле его родителями?

— Какая любопытная формулировка! Я думаю, что Джералд и Эва беспокоились, что произойдет какое-либо недоразумение и твой отец узнает правду, поэтому они воспользовались своим влиянием и получили второе свидетельство о рождении, в котором написано, что Пол Своуп родился в Сан-Франциско.

— До чего же все запутано в нашей семье, — заметила Нина, с трудом удерживаясь от смеха.

— Слушай дальше. Во время войны твой отец служил в армии, и когда ему поручили работу над секретным финансовым проектом, то разведка, естественно, тщательно проверила его биографию.

— Понятно. Когда отец узнал, что у него два свидетельства о рождении, он сразу понял, что за этим скрывается какая-то тайна. И когда все это выяснилось, бабушка и дедушка сказали ему, кто его настоящие родители?

— Мы, наверное, никогда не узнаем имени человека, который был его отцом. Перед нашей свадьбой Пол рассказал мне обо всем и добавил, что знает о своей матери единственное — она была очень влиятельной женщиной и эта тайна могла бы навсегда испортить ее карьеру, — Фрэнсис коснулась руки дочери. — Помнишь, что ты сказала в тот день, когда узнала, что твой папа — сын Патриции Росситер?

— Помню. Я решила, что надо было быть чудовищем, чтобы отказаться от своего ребенка, — ответила Нина, еле сдерживая слезы. — Мы тогда пережили трудное время, мне надо было выплеснуть на кого-нибудь свою злость и горечь, поэтому Патриция оказалась подходящей мишенью.

— В тот вечер, когда твой отец сказал, что нам надо сменить квартиру, я попросила его объяснить причину этого его внезапного решения. Это было после того, как ты ушла спать и мы остались вдвоем, — в голосе Фрэнсис были слышны горькие нотки. — И он в конце концов признался мне, что его навестила родная мать.

— О Боже. Бедный папа, — Нина не смогла сдержать слезы. — И ведь он ни единым словом не обмолвился, что женщина, которую я видела в его офисе, изменила нашу жизнь.

— Он не хотел, чтобы ты узнала о Патриции. Мы вряд ли бы смогли где-нибудь случайно встретить ее, потому что не входили в обширный круг знакомых Патриции. Тебя в то время привлекал мир моды, а не антиквариат, и вы не сталкивались на профессиональной почве.

— Но почему Патриция решила навестить отца? Какие у нее были мотивы?

— Насколько я знаю, эта женщина проснулась июньским утром и решила, что, поскольку ей больше нечем заняться, она пойдет и познакомится со своим родным сыном и…

— И что?

— Об этом позже, — уклонилась от прямого ответа Фрэнсис. — И ты права — тот день действительно изменил нашу жизнь. Твоего отца потряс визит Патриции. Он сказал мне, что больше ни во что не верит, в мире для него не осталось ничего святого. Я предложила ему взять отпуск и съездить куда-нибудь, но Пол отказался, потому что боялся, что, стоит ему уехать, он может никогда не вернуться к нам. Но после этой встречи он жаждал как можно скорее хоть что-нибудь в жизни, потому что чувствовал, что задыхается.

— И тогда мы переехали в этот дом, — глотая слезы, выговорила Нина. Она достала из кармана носовой платок и вытерла слезы. — И до того момента, когда Патриция появилась у дверей моего демонстрационного зала, мы ничего не слышали о ней.

— Отец сказал, что не хочет больше ее видеть.

— Что? — не поверила Нина.

— Он сказал, что не хочет ее видеть и что своим появлением она только усложнила его жизнь, — Фрэнсис сделала паузу. — Если Пол хотел причинить Патриции боль, то, наверное, он добился своего. Но она, скорее всего, считала, что поступает правильно и не ожидала от него такой реакции.

— Было время, когда я была уверена, что буду всю жизнь ненавидеть Патрицию за то, что она сделала.

— А вышло так, что ты угощала ее чаем в своем офисе.

— Я просто поняла, что не хочу превратиться в одну из тех женщин, которые только и делают, что вспоминают старые обиды. Я не хочу обсуждать, правильно ли она поступила, и не хочу осуждать ее, но думаю, что Патриция должна была хранить тайну до конца.

— Я всегда думала точно так же. Патриция знала, что приемные родители Пола — прекрасные люди, что он получил великолепное образование и сделал удачную карьеру. Чего еще можно было желать?

Нина обняла мать.

— Мы с тобой никогда уже не узнаем, что вдруг привело Патрицию в офис моего отца, но я прочитала достаточное количество детективов и думаю, что ею двигал тот же инстинкт, который заставляет преступников возвращаться на место совершения преступления. Мама, я надеялась вызвать у тебя улыбку, — добавила она, видя, что лицо Фрэнсис осталось мрачным.

— Я думаю, что Патриция преследовала иную цель. К тому времени, когда она решила установить контакт с твоим отцом, признание его своим ребенком на старости лет хоть и было скандальным фактом, но уже не могло нанести болезненного удара по ее репутации.

— Мы никогда раньше не говорили об этом. — Нина поднялась и подошла к окну. Она остановилась возле стола из красного дерева, на котором стояли семейные фотографии в рамках и фарфоровые безделушки. Этот столик они купили в маленьком антикварном магазинчике в Дублине тем летом, когда Нине было шестнадцать лет. — Посмотри, как метет.

— Люблю, когда идет снег. Он скрывает всю грязь и делает окружающий мир красивым, — тихо сказала мать, подойдя к ней и легонько погладив Нину по шее. — То, что я тебе не сказала сразу… Патриция отдала отцу несколько писем.

— Что это за письма? — спросила Нина дрогнувшим голосом.

— Письма от Джералда и Эвы, написанные сразу после того, как они вернулись в Сан-Франциско. И письмо, написанное самой Патрицией, в котором она подтверждает, что Пол Своуп действительно ее родной сын, и сообщает все подробности этой истории. Патриция сказала твоему отцу, что это письмо может когда-нибудь пригодиться ему.

— Где эти письма? — спросила Нина. Ей начало казаться, что она спит и видит странный сон.

— Они лежат в металлической коробке, которую я храню в туалетном столе в своей спальне.

— Ты мне их покажешь завтра?

— Нина, ты… ты ведь не собираешься?