Поцелуй принца - Джулия Лэндон

А вот Каролина понимала. Так, мужчины считали женщин, которым они причинили вред, никчемными девчонками. То есть теми, из-за кого совершенно не стоило расстраиваться.

Но ее восторг по поводу известия о помолвке принца вскоре улетучился. Она сообразила, что Леопольд просто будет вынужден жениться на другой. На ком угодно, только не на ней. Ей оставалось лишь утешаться тем, что маленькое личико леди Евлалии перестало лучиться самодовольством.

Но сама она не станет его женой никогда.

Она продолжала шить платья вплоть до наступления зимы, причем в количестве, превышающем потребности такой маленькой деревушки, как Бибери. Она подолгу гуляла после полудня, так что вскоре у ее сапожек износились подошвы. Похолодало, и она стала носить штаны из оленьей кожи Бека, затягивая их ремнем на талии. И при этом не прекращала возиться в саду, пачкая руки землей и вскапывая ее, чтобы подготовить к весне.

Время от времени в поместье наезжал Бек. Однажды вечером, когда они сидели за обеденным столом, он заявил, что она стала другой.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась она, кладя ноги на стул и выбирая манильскую сигару.

– Взрослее, что ли, – ответил он. – Ты всегда была уверена в себе, дорогая, но теперь ты выглядишь… умиротворенной. Я не могу подобрать более подходящего слова. Просто мне кажется, что теперь тебе нет дела до того, что курить манильские сигары для женщины неприемлемо и что этим ты лишаешь себя не одного приглашения.

Она рассмеялась:

– Я всего лишь хотела попробовать, Бек. Жизнь крайне скучна, если хотя бы иногда не разнообразить ее приключениями.

Бек подался к ней:

– Ты счастлива, Каро?

Она пожала плечами:

– Не могу сказать, что я несчастна. Полагаю, что я счастлива настолько, насколько это в данный момент возможно. – Затянувшись сигарой, она надрывно закашлялась. – Не стоит беспокоиться обо мне, Бек. Я справлюсь.

– Не сомневаюсь в этом, дорогая.

Дни стали короче, и в воздухе уже ощущалось морозное дыхание зимы. Теперь Каролина закутывалась в шаль и надевала охотничье пальто Бека, когда отправлялась на прогулку. Обыкновенно ее сопровождали две собаки, с которыми она подружилась, бывая на деревенском базаре. Похоже, они были рады поучаствовать с нею в очередном приключении и беззаботно трусили рядом, словно принадлежали ей по праву.

Но сегодня Каролина не прошла и мили, как сообразила, что влага на ее щеках – это тающие снежинки, и вместе с собаками повернула обратно.

Решив срезать путь, она вышла на лесную тропинку и стала спускаться с холма, у подножия которого и раскинулось поместье Хоков. И вдруг Каролина заметила, что к дому приближаются трое всадников. Заметили их и собаки. Они помчались вперед, облаивая незваных гостей. Как некстати! Она надеялась, что всадники проедут мимо. Ей совсем не улыбалось разыгрывать гостеприимную хозяйку перед незнакомцами, да еще в снегопад. В такие вечера они с Мартой обычно играли в кункен[2].

Но, продолжая спускаться с холма, она вдруг ощутила, как по спине ее скользнул холодок предчувствия. Первый всадник неожиданно пришпорил свою лошадь и вырвался вперед, оставив двоих других позади. Сердцу вдруг стало тесно у нее в груди, а на щеках вспыхнул жаркий румянец. Она во все глаза уставилась на всадника, будучи вполне уверенной, что видит перед собой призрака. Должно быть, она грезит наяву. Неужели ее не сочли бы нужным предупредить?

Но ошибки быть не могло – к ней галопом мчался Задница Алусии, ее неверный возлюбленный. Отшвырнув шляпку, она побежала ему навстречу, то и дело поскальзываясь на раскисшей дороге, ведущей к подножию холма.

Он спрыгнул с коня и бросился к ней вверх по склону, расталкивая собак. Они встретились на полпути, и Каролина с размаху кинулась ему на грудь. Он поймал ее, закружил на месте и поцеловал. Поцелуй получился таким крепким, что оба не удержались на ногах и полетели на землю. Подняв наконец голову, он с улыбкой посмотрел на нее.

– Как? – только и спросила она.

– О, это долгая и скучная история. Достаточно сказать, что я пошел против воли своего отца и теперь почти уверен в том, что в Константиновском дворце стал нежеланным гостем. По крайней мере на некоторое время. Впрочем, как и в Мейфэре.

Каролина села. Она взяла его лицо в свои руки, потом прижала их к его груди, провела ими по плечам, словно для того, чтобы убедиться, что он здесь, перед нею, мужчина из плоти и крови.

– Сначала я поехал к Беку, – сказал он, пока она продолжала убеждать себя в том, что он не привидение. – Он сказал мне, где вы живете. Но предупредил, что вы изменились и что можете не захотеть увидеться со мною.

– Он не хочет, чтобы мы встречались, – выпалила она.

– Хочет, хочет, – возразил Леопольд и взял ее руки в свои. – Каролина, выслушайте меня. Последние несколько месяцев я только о вас и думал. Каждый день. Каждый чертов день. Я не могу выбросить мысли о вас из головы. Ни на миг.

Она засмеялась, потому что происходящее казалось ей чудом. А ведь она действительно мечтала о таком чуде.

Теперь уже он взял ее лицо в ладони.

– Вы понимаете, зачем я здесь?

– Элиза писала, что вы дали клятву отыскать всех женщин, подвергшихся насилию.

Он рассмеялся, встал и помог ей подняться на ноги.

– Так и есть. И я найду их. Но сюда я приехал ради вас, Каролина. Исключительно ради вас. Я пока не знаю, куда именно мы уедем, но я купил развалины старинного замка, а еще у меня есть парнишка, Боббин, который приехал со мной, чтобы прислуживать мне, – похоже, он проникся ко мне изрядной симпатией во время нашего путешествия в Алусию – впрочем, это не столь важно. Не знаю, что еще я могу предложить вам, кроме своего сердца, своей любви и своего обожания.

Каролина в растерянности уставилась на него.

– Бек не позволит…

– Позволит. И поэтому он разрешил мне увидеться с вами.

Сердце вдруг гулко застучало у нее в груди.

– Это сон наяву, – пробормотала она.

– Это больше не сон, любовь моя. Я здесь и стою перед вами.

– Но, Леопольд… Я – больше не она, – сказала Каролина. – Взгляните на меня! Я – не она, а кто-то другой. Все изменилось. Я изменилась.

Он погладил ее по голове:

– Я тоже. Теперь я знаю, чего хочу. Я знаю, ради чего стоит жить.

На мгновение она растерялась, потому что он только что озвучил ее собственные мысли.

– Еще никогда вы не были для меня столь прекрасной, Каролина. Если бы не Кадро и Артур, которые торчат у нас