Бренда Джойс - Соперник

– Если ты не отдашь мне мою дочь, – непривычно грозным голосом произнесла она, – я всем расскажу о твоей связи с Элизабет!

Гаррик в шоке повернулся к ней, решив, что она спятила от горя.

Не глядя на него, Оливия медленно подняла вверх сжатый кулак и клятвенно пообещала:

– Я всем расскажу, как сильно ты любишь свою младшую сестру. Как сильно и как часто.

Остолбенев, Арлен смотрел на жену и не мог вымолвить ни слова. Гаррик внезапно осознал, какие противоестественные отношения связывают Арлена и Элизабет, и ошарашенно переводил взгляд с Оливии на ее мужа.

Даже при слабом освещении было видно, как по лицу Арлена разлилась смертельная бледность.

– Ты не можешь этого знать, Оливия! – хрипло пробормотал он. – Это абсурд! Вранье…

– Я знаю об этом с самого первого дня нашей супружеской жизни. Вы совокуплялись, подобно скотам, в доме, куда ты привел свою молодую жену! Все эти долгие годы я притворялась, что ничего не знаю. Омерзительно! И не мне одной известно о вашей кровосмесительной связи. Об этом знает вся прислуга в доме! Твоей сестре было десять лет, когда ты стал ее опекуном, Арлен. Именно тогда ты впервые овладел ею?

У нее сорвался голос, и в комнате надзирателя воцарилась звенящая тишина. Ни один из присутствующих не смел даже шелохнуться, не то что сказать хоть слово.

Первым оправился от шока Гаррик.

– Так вот почему ты так возненавидел меня с самого детства? – повернулся он к Арлену. – Элизабет все время бегала за мной, и ты ревновал ее?

Оливия легко коснулась руки Гаррика, заставив его замолчать.

– Послушай, Арлен, – тихо начала она. – Если ты вынудишь меня разгласить вашу тайну, для тебя и твоей сестры навсегда закроются все двери! Ее будут считать грязной шлюхой, а тебя покроют позором, как отца ребенка, которого она теперь носит под сердцем!

– Сука! Ведьма! – зашипел Арлен.

– Отдай мне дочь, и мы навсегда исчезнем из твоей жизни! – твердо повторила Оливия. – Иначе вы со своей драгоценной сестрой станете изгоями общества и потеряете все, что имеете!

Гаррик с нескрываемым восхищением смотрел на прекрасное лицо Оливии, одухотворенное праведным гневом. Он никак не ожидал от нее такого мужества и отваги.

– Тебя надо было убить еще девять лет назад, ведьма проклятая! – заорал Арлен. – Хорошо! Забирай свое отродье и убирайся из Англии! И чтобы я никогда не видел ни тебя, ни твою слепую стерву! Я расторгну брак с тобой! И ты ничего от меня не получишь, дрянь!!!

Оливия закусила губу, и из ее глаз неожиданно хлынули слезы.

– Отведи нас к ребенку! – приказал Гаррик надзирателю.

Хепл молча кивнул и повел их по коридору. Остановившись перед одной из дверей, надзиратель достал из кармана связку ключей и отпер замок.

Оливия ахнула от ужаса. Перед ними простирался еще один длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались зарешеченные камеры, заполненные грязными и оборванными безумцами.

Хепл двинулся вперед. Гаррик одной рукой прикрыл Оливии глаза, чтобы уберечь ее от этого страшного зрелища, и повел вслед за надзирателем.

Люди за решетками бесновались, орали, прыгали, словно дикие обезьяны, дрались друг с другом, справляли нужду, нисколько не стыдясь присутствия соседей, плакали и пели…

Наконец они вошли в большую комнату без решеток. Здесь помещались женщины и дети, такие же грязные, оборванные и вонючие, как и мужчины в других камерах. Одни что-то быстро бормотали, другие издавали дикие вопли, третьи закатывались в истерическом хохоте. По углам комнаты были расставлены параши, но весь пол был испачкан испражнениями.

Гаррик внимательно вглядывался в лица несчастных, но Анны нигде не было…

– Мама…

Оливия замерла на месте, не веря своим ушам.

Гаррик повернулся в ту сторону, откуда донеслось тихое «мама», и увидел сидевшую у стены Анну.

Оливия тоже увидела свою дочь и с радостным криком бросилась к ней, раскрыв объятия.

Анна встала и снова позвала:

– Мама!

Из глаз ее потоком хлынули слезы.

Схватив девочку в объятия, Оливия тоже расплакалась и запричитала:

– Я никогда себе этого не прощу… никогда не прощу…

– Мамочка, мне было так страшно! – плакала Анна, всем своим худеньким тельцем прижимаясь к матери.

Испытывая огромное облегчение, граничившее со счастьем, Гаррик нежно коснулся руки Оливии:

– Нам пора!

Он тотчас взял Анну на руки и понес ее к выходу. Следом поспешила измученная, но счастливая Оливия.

Уже у самого выхода Гаррика охватило предчувствие беды. Слишком уж легко им удалось вернуть Анну!

В это мгновение дверь на противоположном конце длинного коридора отворилась, и на пороге появился Лайонел. Его глаза были холодны и жестоки.

Глава 29

Какое-то время мужчины, разделенные коридором, молча смотрели друг на друга. Потом Гаррик резко повернулся, схватил надзирателя за руку и спросил:

– Здесь есть другой выход?

– Вообще-то мы им никогда не пользуемся, но есть еще и черный ход…

– Скорее! Проведите нас к черному ходу! Вы же получили от меня чек на десять тысяч фунтов, черт побери!

Хепл кивнул и повел всех троих к другому выходу. Распахнув перед ними дверь, он торопливо сказал:

– Ступайте все время прямо и попадете на улицу позади здания приюта!

– А ключ? – жестко проговорил Гаррик, пристально глядя на надзирателя.

Тот с явной неохотой снял с шеи шнурок с ключом от черного хода и передал его Гаррику.

– Вы такие же сумасшедшие, как и все остальные, – недовольно пробормотал он себе под нос.

Но Гаррик уже не слышал его. Он мчался вместе с Анной и Оливией по узкому грязному коридору навстречу желанной свободе. Позади них с грохотом закрылась дверь.

– А если это ловушка? – в ужасе прошептала Оливия. – Теперь Лайонел – наследник графа Стэнхоупа, и как только Хепл об этом узнает, наверняка сочтет более выгодным помогать ему, а не тебе!

– Когда он об этом узнает, мы будем уже далеко! – уверенно возразил Гаррик.

В следующую секунду они подскочили к двери. Гаррик передал ключ Оливии, не отпуская от себя Анну, и она стала дрожащими руками вставлять его в замочную скважину.

– Он желает мне зла, – неожиданно прошептала Анна, прижимаясь к груди Гаррика.

– Ну что ты, детка, – улыбнулся ей Гаррик. – Твой отец уже не сможет причинить тебе никакого вреда.

– Нет! Ваш брат охотится за мной…

Гаррик сразу помрачнел.

– Мы ему не позволим! – решительно сказал он, думая о подлом самозванце, явившемся вслед за ними в Бедлам. Но ведь Анна уверенно назвала его братом!

В это мгновение замок наконец щелкнул, и дверь распахнулась, скрежеща ржавыми петлями.