Виктория Холт - Дорога на райский остров

— Не вижу оснований, почему нет. Послушайте, я невероятно заинтересовался. И обдумывал это с пяти часов утра. Сегодня день тихий. Почему бы мне не отвезти вас? Я могу прямо сейчас.

Я обдумала его слова. Почему бы и нет? Делать мне в это утро было нечего. Милтон должен был заехать вечером. Я была уверена, что с Фелисити все будет в порядке. Я ни на минуту не верила в то, что Львиный остров и есть Райский, а если так, то он, должно быть, полностью изменился, и как я могла доказать их тождество? Однако я должна хвататься за любую ниточку, какой бы слабой она ни показалась.

И я согласилась поехать. Я отправилась к Фелисити, по-прежнему лежавшей в постели. Та сообщила, что сегодня встанет позже. Я сказала:

— Я собираюсь на один из островов. И буду отсутствовать все утро. Так что не беспокойся, если я немного запоздаю.

— На один из островов?

— Да, просто посмотреть. Меня пригласили, и я решила — почему бы не поехать.

Отличительной чертой болезни Фелисити было то, что она была безучастна и безразлична ко всему окружающему. Она лишь кивнула и закрыла глаза.

Скоро мы уже скользили по воде. Дул нежный ветерок, и это было очень приятно. Глядя вперед, я видела, как все ближе и ближе становится развалившийся лев. Мне было даже жаль, когда лодка достигла берега.

— Мы вторгаемся в частные владения? — спросила я.

— Не думаю, что имеет значение.

Я стояла на берегу и осматривалась. Карибы и остальных островов видно не было.

— Я-то думала, что другие острова достаточно близко, чтобы их можно было видеть, — заметила я.

— Мы на другой стороне острова, — отозвался он. Я прикрыла рукой глаза и увидела грот, в котором стояли два корабля. Один из них был довольно большим.

— Что теперь? — спросила я.

— Начинаем разведку.

— А как мы определим, даже если мы на Райском острове?

— Не знаю. Надо просто подождать и посмотреть, что будет дальше.

Кое-что уже происходило. К нам приближался мужчина. Он был среднего роста, блондин со светло-голубыми глазами. У меня возникло чувство, что я его уже где-то видела — или я потом вообразила себе это?

Он протянул руку и произнес:

— Добро пожаловать на мой остров.

Я вложила свою руку в его. Мужчина сказал:

— Разрешите представиться. Я Магнус Перренсен.

Я была озадачена и не верила своим глазам. Даже теперь мне трудно отчетливо вспомнить тот день. С той минуты, как он взял меня за руку и заговорил, мне стало казаться, что я живу как во сне. Я просто стояла и смотрела на него. В тот момент я не была самой собой. Я была Энн Элис, воплотившейся во мне, также, как и он, возлюбленный из далекого прошлого, стоял теперь передо мной на Львином острове.

— Я Эннэлис Мэллори, — представилась я.

— Наконец-то вы приехали, — был ответ.

— Я… не понимаю. Что все это значит?

— Вы ведь знаете, кто я, — отозвался он. — Так что нам надо о многом поговорить.

Похоже, мы оба забыли о Джоне Эвертоне, стоявшем рядом с озадаченным видом, что, впрочем, было неудивительно.

— Заходите в дом, — пригласил Магнус Перренсен.

Мы поднялись по склону. Я изо всех сил старалась сохранить остатки здравого смысла. Я сплю и вижу сны, подумала я. Должно быть, это так. Как он может быть Магнусом Перренсеном? Тот ведь должен был умереть много лет назад.

Дом был великолепен. Он был ослепительно белым, в окружавшем его саду цвели яркие цветы, что создавало ощущение чего-то ирреального.

Магнус Перренсен провел нас в прохладный холл.

— Великолепно! — воскликнул Джон Эвертон.

— Вам следовало привезти сюда мисс Мэллори раньше, — заметил Магнус Перренсен.

— Мысль посетить остров пришла мистеру Эвертону только сегодня утром, — отозвалась я.

Мы вошли в комнату с высокими окнами, выходившими на море. Магнус Перренсен повернулся к Джону Звертону:

— По странному совпадению, — произнес он, — моя семья и семья мисс Мэллори много лет назад были знакомы. Нам многое надо обсудить. Это просто удача, что вы привезли ее сюда. Благодарю вас.

— Я рад этому, — неловко отозвался Джон Эвертон.

— У нас здесь нечасто бывают посетители. Мы этого не поощряем. В определенном смысле этот остров — место уединения моей семьи. Мы любим одиночество.

— Возможно, — начала я, — нам не следовало беспокоить вас…

Магнус Перренсен с упреком посмотрел на меня:

— Вам здесь рады… действительно рады.

Появилась служанка, и он велел принести прохладительные напитки. Его приказ был немедленно выполнен. Я не могла оторвать от него глаз. Я вернулась мыслями в прошлое, к той ночи, когда сидела в постели, читая дневник Энн Элис. Что-то тогда произошло со мной… когда я сидела в той комнате… когда ухаживала за ее могилой… а теперь я была здесь, на далеком острове… сидела лицом к лицу с Магнусом Перренсеном.

Разумеется, я понимала, что он не тот молодой человек, работавший в нашей мастерской и собиравшийся жениться на Энн Элис и увезти ее на поиски острова, так же, как я и не была девушкой, покоившейся в могиле в Малом Стэнтоне. Но какая-то часть этих людей продолжала жить в нас, и я верила, что нахожусь на пороге великого открытия.

Наконец, Магнус Перренсен сказал:

— Мистер Эвертон, вам, наверное, хочется посмотреть остров. Нам с мисс Мэллори о многом надо поговорить, поскольку наши семьи были когда-то связаны. Вам понадобится лошадь. Я договорюсь, чтобы вам все показали. Ленч подадут в час дня.

— Мне придется вернуться, — объяснила я. — У меня в отеле подруга. Она больна и станет волноваться, что со мной случилось.

— Если вы отправитесь сразу после ленча, это значит, что вы окажетесь в море в самую жару.

— Стало быть, мне придется вернуться раньше, — настаивала я.

Магнус Перренсен улыбнулся мне:

— Хорошо. Всего один час. Оставьте нас на час. Я велю привезти вас назад, мистер Эвертон, через час. Это даст нам возможность поговорить, а в следующий раз мы сможем побеседовать подольше.

И я осталась наедине с Магнусом Перренсеном.

— Я вижу, вы в недоумении, — заметил он.

— Действительно, это так.

— Вам известно что-нибудь о том, что произошло много лет назад?

Я рассказала про ночь бури и о том, как мы нашли дневник.

— Тот Магнус Перренсен был моим прадедом.

— Стало быть, вам известно все, что тогда случилось?

— Эту историю передавали у нас в семье из поколения в поколение. Прадед рассказал ее деду, а тот в свою очередь отцу и мне. Нам всем давали имя Магнус. А вас зовут Эннэлис — немного не так, как Энн Элис, но все же одинаково.

— Но это же не тот остров… Магнус Перренсен покачал головой.

— Прошу вас, расскажите мне все, что вам известно, — попросила я.

— Как я уже говорил, эта история передается в семье из поколения в поколение. Вернувшись в Малый Стэнтон, мой прадед обнаружил свою будущую жену мертвой. Ему сообщили, что она умерла от чумы, свирепствовавшей в окрестностях. По крайней мере, выдвигали такую версию. Он не поверил в это. Все дело было окутано такой тайной, и, кроме того, была та комната. Люди много болтали об этом. Комната была замурована местным плотником и строителем, дела которого с этих пор пошли на лад. Прадед считал, что плотник видел в комнате нечто такое, чего никто не должен был знать, а ценой за его молчание были деньги, давшие ему возможность завести процветающее дело.