Лаура Паркер - Буря страсти

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Я знаю.

— Нет, ты строишь предположения. Ты не можешь этого знать, пока не окажешься в этом мире и не увидишь правду. Значит, надо попробовать. — Она обхватила себя руками. — Поэтому я пригласила кузину Кларетту и леди Ормсби навестить нас.

Рейф аж подпрыгнул.

— Что ты сделала?!

— Незачем кричать, — осадила его Делла. Наверное, она ожидала именно такой реакции. — Позволь объяснить. Среди писем, которые пересылали мне из Англии, была записка от моей кузины, Кларетты Роллерсон. Она в качестве компаньонки путешествует с леди Ормсби. Ты, наверное, знаком с ней, она тетка господина Джеймса Хокадея. Сейчас они во Флоренции и намерены в скором времени перебраться в Неаполь.

— Ты сообщила им, что я жив?

— Нет. — У Деллы поубавилось энтузиазма. — Я думала сделать им потрясающий сюрприз.

Рейф откинул простыню и встал. Предательство Деллы заставило его позабыть о скромности:

— Ты не имела права!

— Что ты имеешь в виду? — Любопытный взгляд Деллы опустился вниз, потом поднялся вверх. Она впервые увидела своего загадочного мужа в таком, новом для нее, виде. — Что дом принадлежит лорду Кирни? Он не будет возражать.

— Возражать буду я. — Рейф упер руки в бока.

— Тем самым покажешь себя негостеприимным хозяином. — Делла с трудом придерживалась нити разговора. — Они не доставят нам хлопот, уверяю тебя. Две женщины и их немногочисленные слуги. — Направление ее мыслей приняло совершенно другое направление, когда его естество — под действием гнева или ее пристального внимания — дрогнуло и начало увеличиваться в размерах, — Ты будешь видеться с ними только за едой.

— Я не буду видеться с ними.

Она устремила взгляд на его лицо.

— Будешь, дорогой. Иначе как они удостоверятся, что ты жив?

— До сих пор не могу понять, как я допустил, чтобы ты вмешивалась в мою жизнь!

— Это наша жизнь!

— Уже нет. Я хочу, чтобы ты собрала вещи и уехала. Можешь ехать со своей кузиной и ее приятельницей. Чтобы к концу недели тебя здесь не было!

Делла была потрясена до такой степени, что на мгновение лишилась дара речи. Он прогоняет ее словно провинившуюся горничную, которой отказывают в рекомендации! Да как он смеет! Она, обнаженная, спрыгнула с кровати и с вызовом уставилась на него.

— В жизни не встречала более несговорчивого человека!

— А я — более навязчивого! — Делла повернулась, и Рейф вслед ей спросил: — Ты куда?

— Собирать вещи.

— Для Англии? — Он протянул ей халат. Она схватила его и зарделась, сообразив, что собралась выйти в коридор обнаженной.

— Раз моим гостям не рады здесь, я сниму квартиру в городе. Леди Ормсби пригласила меня поехать с ними в Неаполь, побывать в опере. — Остановившись возле двери, она повернула к нему лицо, на котором отражались испуг и уязвленное самолюбие. — Я устала упрашивать, Рейф. Устала уговаривать, угождать тебе, умолять. Ясно как день, ты не желаешь расставаться со своей меланхолией. Ясно также и то, что, если я останусь, мы будем причинять друг другу только огорчения. Я не вернусь сюда, пока ты не убедишь меня в обратном.

Она решительно вышла из комнаты.

— Вы не в трауре, леди Хиллфорд, — без предисловий заявила леди Ормсби, когда лакей помог ей выбраться из ее личного экипажа, и через лорнет внимательно оглядела наряд Деллы — изумительное синее платье для прогулок. — А что вы скажете насчет того, что стоите одна во дворе? Полагаю, этому есть объяснение?

Делла доброжелательно улыбнулась этой грозной даме в сером платье.

— Есть, леди Ормсби. Моя компаньонка, миссис Диксби, осталась дома упаковывать вещи.

Дамы были оглушены грохотом еще одной кареты для дальних путешествий, которая въехала на двор гостиницы в Порто-Венере. Едва она остановилась, из нее выпрыгнули четыре молодых джентльмена, одетых по последней парижской моде. Они громко переговаривались и смеялись.

Делла пришла в себя первой:

— Но где же Кларетта?

— Я здесь! — Кларетта стояла на пороге кареты леди Ормсби.

На ней было темно-красное дорожное платье. В Лондоне ее наряд посчитали бы слишком вызывающим для молоденькой барышни, но для Италии он подходил как нельзя лучше. Она выщипала свои довольно густые брови и научилась держаться властно. Однако не в этом заключалась основная перемена. Кларетта обрезала волосы. Прежде они были прямыми от тяжести собственного веса, а теперь образовывали естественную волну. Кларетта обычно зачесывала их наверх, как сегодня. Ее наряд дополняла шляпка без полей в тон платью. Темные локоны, выбившиеся из-под шляпки, подчеркивали ее очарование.

— Кузина Делла! — восторженно воскликнула девушка, спрыгнув на землю. — Ты замечательно выглядишь. Значительно лучше, чем… чем раньше.

Делла обняла кузину.

— Потому что теперь я счастливее.

— Вот как? — Кларетта с сомнением посмотрела в ее лучистые глаза. — Да, ты действительно кажешься более счастливой и молодой.

— Средиземноморскому климату не под силу утешить только бесчувственного человека, — добавила леди Ормсби, бросив на Деллу многозначительный взгляд. — Уверена, итальянцы оказали на вас стимулирующее воздействие.

— Не без этого, — пробормотала Делла. Когда они подошли к гостинице, Кларетту окружили молодые итальянские джентльмены.

— Кто они? — слегка встревожилась Делла.

— И вы еще спрашиваете? — сухо проговорила Элберта Ормсби. — Девочка променяла меня на веселье в кругу молодежи.

— Серьезно? — удивилась Делла.

Ее поразила снисходительность старой дамы. Ведь Кларетте еще нет восемнадцати. Возможно, есть в воздухе или в воде Средиземноморья нечто, что делает моральные устои более свободными, чем в Англии.

— Вы уверены, что ваш папа одобрил бы таких кавалеров? — поинтересовалась Делла, когда спустя несколько минут Кларетта, сияющая и румяная, покинула своих поклонников.

— Они абсолютно безобидны, — со смехом ответила девушка. — Леди Ормсби может подтвердить. Мы познакомились с ними в очень респектабельной обстановке во Флоренции. Поверишь ли? Когда нам настало время уезжать, они все заверили меня в своей преданности. В доказательство они намерены следовать за мной до Неаполя.

— Комедия! Настоящая комедия! — заявила леди Ормсби. — Не будь я знакома с отцами двоих из них и не знай, что итальянские дороги кишат разбойниками, Я бы никогда не допустила этого. Кларетта озорно улыбнулась:

— Признаться, мне это ужасно нравится. К тому же любой здравомыслящей девушке известно, что четыре обожателя лучше, чем один, потому что они следят друг за другом и я не рискую оказаться с кем-то из них наедине.