Элизабет Чедвик - Любовники поневоле

А тем временем, пока он терзался сомнениями, Кэт улыбалась Абалону Уилсону, как будто тот был самым интересным человеком в мире. Вдруг она увлечена Абалоном, потому что он склонил присяжных на их сторону? Но не может же Кэт влюбиться в мужчину только из-за того, что он помог ей выиграть судебный процесс. Коннор подошел ближе, а Кэт, разрази ее гром, двинулась дальше, бросив через плечо веселую улыбку счастливцу Абалону Уилсону.

– Ты слышала, отца Рабануса посылают в Боулдер? – сообщила сестра Фредди.

Кэт не могла не испытать облегчение, услышав эту новость. Может быть, подождать с исповедью, пока он не уедет?

– А епископ поздравил преподобную мать Хильду, потому что школа так хорошо работает – сорок пансионеров и еще приходящие ученики.

– Какие хорошие новости, – порадовалась Кэт. – Я должна написать об этом матери Люитгарде Хубер.

– А ты слышала, что мне сделали замечание за участие в кампании борьбы за трезвость?

– Кто?

– Епископ.

– Это ужасно!

– Только, ради Бога, не говори с ним об этом, – быстро добавила Фредди. – Ничего страшного он не сказал, только заметил, что женщины, особенно монахини, не должны вмешиваться в такие дела, что это неприлично.

– Ну, если каждый старомодный, несведущий…

– Успокойся, Кэт, – засмеялась сестра Фредди. – Не сердись на епископа. Ему уже лет восемьдесят. Он не поддастся твоим новым веяниям. Тебе нужен противник более молодой и не облеченный такой властью.

– Кто, например? – поинтересовалась Кэт.

– Как насчет преподобной матери настоятельницы? Епископ не может стукнуть тебя линейкой по рукам за то, что ты такая новомодная женщина, но в его власти отлучить тебя от церкви за шашни с методистами. Преподобная мать Хильда – другое дело. Она уже предложила отходить тебя линейкой по заду.

Подруги рассмеялись.

– А вот и Дидерик, – сказала Кэт. – Привет, Отто. Хорошо проводишь время?

Коннор пытался отделаться от миссис Макнафт, которая рассказывала ему какую-то историю о Джимми и ее мальчике. Теперь Кэт улыбалась Дидерику, этому болвану плотнику. Коннор терпеть его не мог. Он все время болтается поблизости и пялится на Кэт. Неужели она этого не замечает? Не может ей нравиться Дидерик! С его-то пустыми голубыми глазками и вечно спутанными соломенными волосами! Целыми днями он торчит на какой-нибудь лестнице и пялится в окна.

Но Кэт не перестает болтать с Дидериком, который покраснел от злости. А чего он ожидал? Он всего лишь плотник, а не член семьи. К счастью, Кэт, наконец, подошла к епископу. Коннор испустил вздох облегчения. Как было бы хорошо, если бы она провела остаток вечера, улыбаясь епископу. Хороший человек, епископ Машбеф. Маленький, сморщенный старик, давший обет безбрачия.

– Несколько очень интересных женщин предприняли некоторые общественные начинания в Колорадо, – рассказывала Кэт епископу. Она не видела ничего плохого в том, чтобы попытаться хоть немного изменить его взгляды на жизнь. – Вот, например, миссис Ван Котт. Она была здесь, в Брекенридже, как раз в это время в прошлом году, проводила религиозные собрания.

– Она методистка?

– Да. – Может быть, вдова Ван Котт не самый лучший пример. – Еще была Сюзанна Энтони. Я слышала, что десять лет тому назад в Лейк-Сити ее собрания в поддержку права голоса для женщин привлекли огромное количество народа. В основном, мужчин, которые проявили большой энтузиазм.

– Женщинам не следует предоставлять право голоса, – сказал епископ.

– Почему?

– Бог послал женщину на землю, чтобы она была женой и матерью.

– И монахиней, – напомнила ему Кэт.

– Да, это прекрасное призвание для женщины. Но право голоса? Ничего подобного!

– Уверена, я смогу заставить вас изменить свое мнение, – лукаво заметила Кэт. Епископ улыбнулся. Ему нравилась Кэтлин Фицджеральд. Она такая веселая девочка, и маленького роста, как он сам. Мысль о том, что она может заставить его изменить свое мнение, забавна, а старый человек, даже епископ, никогда не станет возражать, если его захочет позабавить хорошенькая молодая женщина. – А что, если Пресвятая Богоматерь захочет голосовать? – спросила Кэт.

Епископ улыбнулся.

– Пресвятой Богоматери здесь нет.

– Хорошо, – не сдавалась Кэт. – А что, если… – Она немного подумала, потом осторожно спросила: – Что если бы в качестве мессии Бог послал свою единственную родную дочь? Вы и ей отказали бы в праве голоса? – торжествующе улыбнулась Кэт.

– Дочь? Его единственную родную ДОЧЬ?

– Ну, это всего лишь предположение, – поспешила заверить его Кэт. У епископа был такой вид, что его вот-вот хватит удар. Кэт вдруг представила себе, как он замертво падает на пол в ее гостиной. – Не хотите ли печенья, епископ Машбеф?

– ДОЧЬ?

– Печенье восхитительно. Гретель сама печет его.

– Это ересь, – пробормотал епископ.

– Прошу прощения, сэр, – вмешался Коннор и решительно взял Кэт за руку. – Кэт требуют на кухню.

– А вы двое все еще живете вместе? – спросил епископ.

Коннор увел Кэт прежде, чем она успела ответить.

– Так значит, ДОЧЬ? – спросил Коннор в свою очередь и расхохотался, едва они вышли из комнаты.

– Не вижу ничего смешного, – фыркнула Кэт.

– Вы действительно сказали епископу, что Христос был женщиной? – поинтересовалась Марси.

– Это лишь свидетельство того, как сплетни искажают то, что произошло на самом деле, – раздраженно заметила Кэт. – Не говорила я такого.

– Тогда что же вы сказали?

Кэт передала Марселле содержание своего разговора с епископом, и та смеялась долго и от души.

– Боже мой, – наконец выдохнула она. – Мне нанесла визит настоящая живая анархистка.

– Я вовсе не анархистка.

– А что сказал епископ?

– Сказал, что это ересь. – Кэт хихикнула. – А сестра Фредди как раз перед этим предупредила меня, что он может отлучить меня от церкви за дружбу с методистами.

– А я думала, что вы не должны называть се так.

– Марси, вы знаете ВСЕ, что происходит в Брекенридже?

– Все, – заверила ее Марселла. – Не могли же вы привести в ужас старенького епископа, а я бы об этом не услышала. И должна сказать, что горжусь вами: я ведь тоже из Чикаго.

– Вы тоже из Чикаго? – обрадовалась Кэт.

– Да, но не вынашивайте никаких идей насчет того, чтобы выдать меня замуж, как всех остальных.

Кэт пребывала в возбужденном состоянии. Она надеялась, что Коннор найдет возможность сделать ей предложение, когда уляжется весь этот шум из-за приезда епископа.

– Ладно, займемся делами, – сказала Марси. – Вы свели Коннора с ума?