Робин Ли Хэтчер - Подруга пирата

— Тристан, — сказала Элла, приходя в себя. — Мы слышали… нам сказали… мы думали, что тебя ранило при аварии.

— Аварии? — он постучал кулаком по своей груди. — Как видите, со мной все в порядке. — Его взгляд снова скользнул вниз.

— А где Джасинда?

— Ты хочешь сказать, что ее здесь нет? — Элла через плечо взглянула на Иду. Та нахмурилась.

— Джасинда уехала из Локсвоз Хауз за час до нас, верхом на коне. Она давно уже должна была быть здесь.

Тристана охватило леденящее душу страшное предчувствие.

— Почему вы решили, что у меня случилась авария? Что заставило Джасинду поехать сюда?

Элла села на бочку, стоящую рядом с рубкой.

— За ней приехал какой-то человек. Он сказал, что доктор из Портсмаута послал его за ней. Сказал, что произошла авария, ты сильно пострадал, и ехать надо быстрее. — Она вдруг закрыла рот рукой. — Трис, ты предполагаешь… — Вопрос так и повис в воздухе.

Тристан выругался, с размаху ударив кулаком по стене рубки.

— Я должен был прикончить его, когда была возможность!

Он отвернулся от женщин и направился в сторону лестницы, ведущей к корме. Голова была заполнена страшными черными мыслями. Он спустился в свою каюту, нашел пистолет и заткнул его за пояс. Нож он засунул в голенище ботинка. Схватив пиджак, он опять направился на палубу.

— Денни! Спар! — закричал он, но в этом не было необходимости. Мужчины уже ждали его.

— Я послал за лошадьми, — сказал Спар. — Есть у тебя какие-нибудь соображения, где можно ее искать?

— Даже не знаю, но у него должно быть где-то поблизости какое-то жилье. В последний раз мы его видели в Портсмауте. И сегодня он уже знал, что я вернулся сюда опять. Надо поспрашивать в округе. Конечно же, если у маркиза Хайпорта есть где-нибудь неподалеку земли, кто-нибудь обязательно скажет об этом.

Денни и Спар наскоро попрощались с женами, затем трое угрюмых и обеспокоенных мужчин начали спускаться по трапу вниз.

Джасинда сидела за столом, мрачно уставившись на расставленные перед ней тарелки и не притрагиваясь к ужину. Она хорошо знала, что собирается сделать с ней Блекстоук, и теребила пальцами нож, раздумывая, удастся ли спрятать его тайком себе в платье.

— Даже не думай об этом, моя милая. Однажды ты уже пыталась это сделать, — тихо сказал Блекстоук, разгадав ее мысли. — Сегодняшний вечер не для вражды и злобы. Это будет праздник — наша брачная ночь, и между нами не будет оружия.

Джасинда почувствовала удушье.

— Посмотри, что ты наделал, Роджер, — сладко промурлыкала сидящая за столом Лорали. Она презрительно глянула в сторону гостьи. — Ты так напугал крошку!

Блекстоук ударил кулаком по столу, от чего Лорали и Джасинда подпрыгнули в испуге.

— Я предупреждал тебя, Лорали. Будь уважительна с леди, иначе тебе придется об этом пожалеть!

Джасинда взглянула на него, у нее закралась мысль, что у Роджера явно не в порядке с головой. В его темно-синих глазах появился странный блеск. Она не знала, что делать, как с ним разговаривать, но была убеждена, что отсюда надо бежать. Мысль о том, что он прикоснется к ней, была невыносима.

Джасинде никогда не могло и в голову придти, что судьба сведет этих двух людей вместе — Блекстоука и Лорали. Но то, что они нашли общий язык, ее не удивило.

Ужин, наконец, закончился. Блекстоук встал из-за стола и направился за своей трубкой, оставив на некоторое время женщин наедине. Лорали тут же воспользовалась этой ситуацией.

— Роджер очень долго готовился к этой ночи, Джасинда, ждал ее. Я думаю, ты сделаешь все возможное, чтобы не разочаровать его.

Глаза Джасинды кинжалами вонзились в ее лицо.

— Я хочу тебя предупредить, что буду наблюдать за тобой, когда Блекстоук будет использовать тебя. Поверь, я получу от этого не меньшее удовольствие, глядя, как низко ты падаешь. Я найду возможность расцарапать твое лицо, как ты мое однажды. А потом я пойду к нашему дорогому капитану, расскажу, что его жена наслаждается со своим любовником, и, конечно, найду, как излечить его душу от этой страшной боли.

Джасинда почувствовала, что ей плохо, тошнота подступала к горлу.

Лорали поднялась и пошла к выходу. Ее кошачьи движения выдавали чувственность этой женщины. У двери она остановилась и бросила взгляд на Джасинду.

— Наслаждайся, Джасинда. Я знаю, ты получишь массу удовольствий.

ГЛАВА XXXVII

В спальне мерцал мягкий свет, освещая только стоявшую в центре комнаты кровать с пологом. Как и во всем доме, обстановка здесь была скромной, и от этого кровать казалась еще больше.

Поздно вечером Блекстоук проводил Джасинду в спальню. На кровати переливался в отблесках свечей разложенный изысканный пеньюар.

— Надень это, Джасинда.

Джасинда была напугана, но не позволяла себе показывать свой страх Блекстоуку. Она решительно взглянула на него.

— Нет, Роджер, не надену. Тебе пора прекратить это безумие. Выпусти меня, и никто не узнает, что случилось.

— Да нет же, моя дорогая Джасинда. Об этом все узнают. Я того и добивался, чтобы стало известно всем, что ты оставила своего мужа и ушла жить ко мне, неважно, с согласия церкви или нет. — Голос его стал твердым. — А теперь, одевайся!

— Нет.

Блекстоук подтолкнул ее к кровати.

— Может быть, ты думаешь, что я твоего мужа оставлю в покое? Неужели ты надеешься, что я позволю ему жить, если ты упорно меня отвергаешь? Даже сейчас его жизнь висит на волоске и зависит от меня.

— Роджер, что ты сделал? Авария действительно была? Тристан ранен?

Блекстоук засмеялся.

— Дорогая моя, не задавай вопросов, просто надень этот пеньюар. — С этими словами он вышел и оставил ее одну в комнате.

Джасинда услышала, как в замке повернулся ключ. От этого звука у нее сжалось сердце. Она снова взглянула на кровать, протянув руку, взяла атласный халат.

Тристан, что же мне делать? Могу ли я помочь тебе, как спасти твою жизнь? Неужели я должна отдать себя этому человеку ради твоего спасения? А если нет…

О таком выборе ей страшно было даже подумать. Что ужаснее для нее — подчиниться Блекстоуку или узнать о смерти Тристана из-за нее? Как ни отвратительна была первая мысль, но она тускнела перед жестокостью второй. Она сделает все, чтобы спасти Тристана. И даже это!

Трясущимися пальцами Джасинда расстегнула пуговицы корсета. И с каждым движением ее рассудок словно леденел. Она не будет думать о том, что ей предстоит пережить и перенести в ближайшие часы. Она постарается не ощущать прикосновение его пальцев к своему телу. Рядом с ним будет совсем другой человек, ее не будет здесь — ни души, ни сердца, ни разума.